Господин моих ночей

Тэйн продолжал молча сверлить меня тяжелым взглядом, и с языка невольно сорвалось:

— И не смотрите на меня так.

Это стало моей ошибкой.

Неуловимо быстрым движением высший перетек ближе, оттеснил меня к стене дома и мрачной тенью навис сверху.

— А как я смотрю? — лед в его глазах исчез, сменившись расплавленным золотом. — Как? Вы видите мое лицо? Какого цвета у меня глаза? Отвечайте!

Какого цвета? Желтого. Таких пронзительных янтарных глаз с яркими золотистыми искрами у людей не встретишь — только у хищников. Голодных, свирепых, опасных.

Образ огромного зверя, нетерпеливо постукивающего по земле хвостом и внимательно следящего за беззащитной жертвой, молнией мелькнул в голове, но я ничего не сказала. Вообще не издала ни звука. Только поморщилась и отвернулась, когда высший наклонился слишком низко.

— Ну, что же вы молчите, Элис? — в тоне мужчины прорезались какие-то рычащие нотки.

Странная настойчивость Тэйна беспокоила, пугала. В ней угадывалось с трудом сдерживаемое нетерпение и какая-то странная личная заинтересованность.

— Не понимаю, о чем вы… — выдавила, стараясь смотреть куда угодно, только не ему в лицо.

— Врете, — победно выдохнул собеседник, и я с опозданием вспомнила, что высшие легко считывают яркие эмоции, а я сейчас слишком волнуюсь, и все мои чувства доступны, как открытая книга. — Тьма позволила меня разглядеть, да? Я так и знал.

Меня насторожило неприкрытое торжество в его голосе, но еще больше не понравилось многозначительное «тьма позволила». Мне вообще не нравилось все, связанное с их загадочной тьмой.

— Когда это случилось? — продолжал терзать меня вопросами Тэйн. — В первую встречу? Позже?

Каари, как же поступить? Ложь он сразу распознает, а правду говорить нельзя. Я отчетливо это ощущала — нельзя, и все.

— Закройся… — недовольно буркнули в голове голосом Хвича. Так отчетливо, что я невольно начала озираться в поисках горгула. Но на улице по-прежнему никого кроме нас с Тэйном не было. — Он не твой... Сумеешь...

— Как?!

Не знаю, можно ли беззвучно кричать, но, кажется, именно это я только что проделала.

— Поможем... — сжалился мой спаситель.

Перед мысленным взором мелькнуло изумрудное перепончатое крыло, замерло, отгораживая меня от высшего, потом истончилось и исчезло. Но в голове сразу прояснилось, а на душе стало легко и свободно.

— Я не вижу вашего лица, лорд Тэйн, — произнесла уверенно и твердо. — Никогда не видела. Что касается моих слов, то, боюсь, вы их неправильно поняли. Я неожиданно ощутила давление в висках, тяжесть, боль, а вот и подумала, что это из-за вас. У нас в Варрии верят, что маги, если пожелают, способны убивать взглядом.

Глупое объяснение, но другого у меня не нашлось. Пусть считает, что виной всему наши местные предрассудки.

Тэйн скривился, как от зубной боли, но во вранье в этот раз не уличил. Лишь бросил с досадой:

— Успокойтесь. Нхоран защитит от любого негативного воздействия.

А потом добавил глухо и устало, резко перейдя на «ты»:

— Еще в первую встречу, там, на площади, я почувствовал, что мы как-то связаны. Стоило только приблизиться, и меня потянуло к тебе так, словно мы давно уже соединили наши эмоции. Представляешь, каково было узнать, что Айтон опередил меня?

О, Пресветлая!

— Но теперь я его альтэ и...

— И ничего не изменилось, — Ройстан снова попытался поймать мой взгляд, но в этот раз я держалась настороже и сделала вид, что смотрю поверх его плеча. — Моя тьма по-прежнему готова принять тебя, Элис, ее совершенно не смущает то, что ты уже… познала мужчину. Это безмерно удивляет и тревожит меня самого, но я ничего не могу поделать.

Тэйн замолчал, сделал несколько шагов назад, освобождая мне проход.

— Вам, действительно, стоит поспешить, госпожа Бэар, пока сюда не явился Айт. Идемте. И... Подумайте все-таки над тем, о чем я вас недавно попросил.

Оставшийся путь мы проделали в полной тишине. Высший помог мне сесть в экипаж, поклонился, бесшумно скользнул в сторону и растаял в сумраке подступающей ночи.

— Р-р-р, — понеслось ему вслед из глубины кареты.

— Поздно рычать, все уже закончилось, — проворчала, устраиваясь напротив горгула. — Нужно было защищать меня на улице, когда я от страха у той стены умирала.

— Помог... — обиженно нахохлился фамильяр. — Закрыл…

— Закрыл, — согласилась я, и, протянув руку, погладила каменную голову. — Спасибо тебе, Хвич. Но все-таки жаль, что сам не пришел.

— Нельзя, — досадливо фыркнул монстр. — Алхор… Не вредил. Разговаривал. Опасности нет. Нельзя...

— Ты имеешь право защищать меня от высших только если есть прямая угроза? — «перевела» на нормальный язык слова Хвича.

— Да... Запрет... Угроза — приду... Мишь придет... Тэйн тебя не заберет, не бойся.

— А что, собирался? — замерла я.

Этого еще не хватало.

В горле горгула заклокотало. Я даже не сразу сообразила, что это он так смеется.

— Он думает, ты — его, — закончив веселиться, выдал фамильяр. — А ты — наша.