Господин моих ночей

Подарок? Мне не нужны подарки, особенно теперь. Мне нужна правда.

— Не стоит. Тех денег, что оговорены соглашением, достаточно, больше я не возьму.

Я не желала принимать от высшего ничего, сверх назначенной суммы. Цеплялась за каждый пункт соглашения, сохраняя иллюзию независимости. Глупо, наверное, но я ничего не могла с собой поделать — насмотрелась на содержанок, жадно хватающих все, что давал мужчина, и выпрашивающих у него все новые и новые драгоценности, наряды, экипажи. Так вели себя любовницы отца, и я отчаянно не хотела на них походить.

— Гордый лисенок, — в голосе Айтона звучала нежность. — Обещаю больше ничего не предлагать. Но сегодня... Сделаешь исключение? Для меня это очень важно.

Он сжал мою руку, которую так и не выпустил из своей, и, прежде, чем я успела возразить, надел на палец кольцо. Совсем простое, неброское, почти незаметное — тонкий золотой ободок с небольшим самоцветом. В украшении не было бы ничего особенного, если бы не камень. Серо-серебристый, переливающийся тонкими, острыми гранями, он загадочно поблескивал и казался… живым. Никогда не видела подобного.

— Смотри на него и вспоминай обо мне, — еще один невесомый поцелуй в центр ладони и неожиданно лукавое: — Раз сто в день, думаю, достаточно. Я не жадный.

***

Нхоран молчал второй день, снова превратившись в тусклый, еле заметный рисунок, и это, пожалуй, было к лучшему.

В чем-то Тэйн, несомненно, прав. Слишком частные встречи с Айтоном привели к тому, что я, незаметно для себя, начала привязываться к магу, и с каждым новым свиданием все сильнее. Иногда казалось, что вся моя жизнь проходит в ожидании вечера и того мгновения, когда я, коснувшись ограды, войду в распахнутые ворота. Что я просыпаюсь, дышу полной грудью, ощущаю вкус пищи, только если мы с высшим вместе. Я перестала воспринимать Айтона, как человека, с которым связана договором, он стал мне по-настоящему дорог. А это неправильно.

Я всего лишь очередная лишенная магии альтэ, приятная, удобная, желанная и... временная. Со мной делят чувства, страсть, постель, развлекают беседой, дарят украшения, но в свою жизнь не пускают и о том, что в ней происходит, не говорят. Все в соответствии с соглашением — ночью мы вместе, днем занимаемся собственными делами и проблемами. Скоро наши пути разойдутся и каждый пойдет своей дорогой. Айтон вернется в Лагор, женится, я уеду в имение, и мы вряд ли когда-нибудь еще встретимся.

Значит, пора отвыкать от высшего, вспомнить, для чего все это затевалось, и вести себя иначе. Никаких обид, и вздорных, необоснованных претензий, просто надо почаще повторять себе, что это не мой мужчина. Может, рано или поздно удастся в это поверить, внутренне смириться, согласится.

А пока... Пусть Айтон развлекает невесту, уверена, именно для этого он и отменил наши встречи, а я разберусь с Сэлном, который, хотела я того или нет, перед людьми и Пресветлой все еще оставался моим женихом.

Наверное, если бы высший рассказал о приезде Верены, я бы не стала связываться с ли Парсом и помогать ему, но теперь... Обида на Айтона, ядовитой змеей свернувшаяся в сердце, чувство вины перед Сэлном, которое не желало полностью исчезать, как я себя ни уговаривала, память о мальчике из моего безмятежного детства, о счастливых часах, проведенных с ним вместе — все смешалось в душе, и я не смогла сказать «нет», несмотря на недовольство Уны и уговоры мамы.

Уне о неожиданном «воскрешении» жениха рассказала я, а вот маме проболталась Нэсса, уверенная в том, что свекровь примет ее сторону и заставит меня позаботится о «защитнике отечества». Но, как ни странно, на этот раз мама поддержала нашу помощницу.

— Понимаю тебя, солнышко, но подумай еще раз… Хорошенько подумай. Сейчас ты связана с магом...

— Я и с Сэлном связана — клятвой перед алтарем Каари.

— Если высший узнает, не простит, — расстроенно вздохнула мама. — Они ценят искренность в отношениях и не терпят лжи.

«Я тоже», — хотелось выкрикнуть в ответ, но я, разумеется, этого не сделала. Улыбнулась, произнесла, как можно спокойнее:

— Я помогу ли Парсу уйти из Кайнаса, а он вернет мне слово и расторгнет помолвку. Так мы договорились. А потом я дождусь завершения договора, получу свободу, и мы навсегда уедем из этого города. Ты и я. Надеюсь, Нэссу удастся отправить к ее родным.

Мама сокрушенно покачала головой, но больше не стала меня отговаривать. И именно она, в конце концов, предложила план, которому мы решили следовать.

С недавних пор охрана городских ворот была усилена. На ночь ворота запирались, а днем рядом дежурили досмотровые группы, состоящие из местной стражи, лагорцев и одного-двух магов. И если раньше пропускали любого, кто пожелал войти, то теперь только тех, у кого имелась метка столичного жителя или пропуск.

Проверяли всех, кроме нас с Уной.