Господин посол

- Сакраментские историки рыцари! Зачем посмертно порочить первую даму страны? Больше того, архиепископ-примас, который сразу приспособился к новой политической ситуации, добился от Хувентино Карреры, чтобы память его подруги свято почиталась. Самым простым, разумеется, было представить дона Антонио Марию шакалом, что вы и сделали в своей диссертации.

Гленда вздохнула, и Пабло не понял, был ли это вздох покорности или нетерпения.

- А Хувентино Каррера?

- Прежде чем говорить о Каррере, вспомним Хуана Бальсу, разорённого мелкого земледельца, который в 913 году собрал и вооружил группу крестьян и укрылся в горах Сьерры, откуда он спускался время от времени, чтобы нападать на патрули и казармы, добывать в деревнях и посёлках продовольствие, оружие и боеприпасы. Вскоре слава о его подвигах разнеслась по всей стране, народ любил его как олицетворение свободы. Эти партизанские набеги, продолжавшиеся целых два года, изнуряли плохо вооружённую и скудно оплачиваемую федеральную армию. Донья Рафаэла не могла помешать мужу узнать о существовании мятежников, но изобразила партизан Хуана Бальсы бандитами. Когда же вспыхнули пожары на плантациях "Шугар Эмпориум" и ЮНИПЛЭНКО, правительство Сакраменто официально обратилось к Соединённым Штатам с просьбой прислать полк морских пехотинцев, чтобы помочь национальной армии изловить "поджигателей". В 1915 году морская пехота США высадилась в Соледад-дель-Мар и через несколько месяцев взяла в плен Хуана Бальсу, который был передан сакраментским властям и расстрелян однажды ранним утром...

- Ни одна газета, выходящая в Серро-Эрмосо или Пуэрто Эсмеральде, ни единым словом не упоминает о просьбе сакраментского правительства помочь ему взять в плен Хуана Бальсу и его товарищей.

- Конечно. Такого рода сообщение могло смутить покой дона Антонио Марии и его благородного двора, с другой стороны, оно означало бы крайне нежелательное признание в бессилии национальной армии. Было сообщено лишь, что правительство Чаморро разрешило батальону солдат дружественного североамериканского государства произвести учебную высадку десанта в определённом пункте территории Сакраменто.

Гленда улыбнулась впервые с тех пор, как вошла в здание посольства.

- Если то, что вы мне рассказываете, правда, моя диссертация не стоит и ломаного гроша. Впрочем, продолжайте.

- Наступает 1925 год. Донья Рафаэла покоится в лоне Авраамовом. Дон Антонио Мария стал законченным шизофреником. Дряхлый, согбенный, печальный, с совершенно белой бородой, он бродит по залам дворца, разговаривая с призраками. В правительстве разброд, в народе недовольство. Курс луны падает. Создаются оппозиции и заговоры. Университет становится рассадником смут. Армейские офицеры, как правило средний состав, вступают в айный сговор с революционными лидерами. Назначена дата восстания: пятнадцатое июня...

- Однако революция вспыхнула двенадцатого апреля...

- Потому что один из героев вашей диссертации, лейтенант Хувентино Каррера, которому было поручено в условленный день и час поднять полк в Лос-Платанос, где он служил в интендантских частях, выступил раньше... В своей диссертации вы объясняете эту поспешность темпераментом двадцативосьмилетнего офицера.

- А разве я не права?

- На самом деле одним апрельским вечером 1925 года командир полка вызвал к себе Карреру и сказал ему: "Только что мы обнаружили, что вы присваивали себе деньги из полковой кассы. В ней не хватает ста тысяч лун! Нам давно казался подозрительным ваш широкий образ жизни. Даю вам сорок восемь часов, в течение которых вы должны внести эту сумму!" Тут-то лейтенант и проявил свою храбрость. Не колеблясь ни минуты, он выхватил револьвер и всадил в полковника три пули. Затем выскочил из кабинета, призывая к восстанию. Через час офицеры, которые не примкнули к мятежу, были захвачены в плен или убиты. Каррера приказал сжечь полковой архив, и обратился к нации с воззванием, где говорилось, что пробил час свободы и тому подобное. Удивлённые революционеры вначале недоумевали, но вскоре поддержали восстание. Тем временем Каррера во главе отряда в шестьсот солдат направился в Сьерра-де-ла-Калаверу, предварительно разгромив пятый пехотный полк Соледад-дель-Мар, который не пожелал тотчас примкнуть к нему. Началась партизанская война, которую вы, Гленда, описали так ярко... И Хувентино Каррера, которому в революции сначала отводилась очень скромная роль, стал во главе этой революции. Остальное вам известно. Через шесть месяцев Каррера вступил в Серро-Эрмосо, где у ворот его встречал архиепископ дон Эрминио, пожавший ему руку, вручивший ключи от столицы и попросивший помиловать дона Антонио Марию, который в тот час, наверное, завтракал в обществе Людовика Баварского, Вагнера, Плутарха и Платона...

Гленда почувствовала лёгкую тошноту. Проклятый пирожок! Она сунула в рот ещё одну таблетку магнезии.

Пабло снова наполнил свой бокал.