Госпожа

- Он убил меня, - сказала Мари-Лаура, ее голос был жестким от горечи, Нора могла поклясться, что видела искры от ее слов.

- Ты убила себя. Ты убежала.

- У меня не было выбора. Я любила своего брата. Я хотела, чтобы он был счастлив. Я была на полпути к этому счастью.

- Ты не хотела, чтобы он был счастлив. Если бы хотела, ты бы аннулировала брак или развелась, или вернулась во Францию, или даже осталась замужем, взяла деньги и убежала. У тебя была тысяча вариантов, которые позволяли быть Сорену и Кингсли вместе, быть счастливыми. Ты выбрала тот, который гарантировал их расставание. Ты хотела наказать Кингсли, потому что он совершил ошибку, потому что Сорен влюбился в него, а не в тебя. Не притворяйся, будто ты инсценировала смерть ради благородной цели. Ты хотела уничтожить их отношения, заставив их думать, что они убили тебя.

- Я уничтожила их отношения, - с гордостью ответила Мари-Лаура. Вот оно. Нора увидела это. Появился настоящий мотив. Она была права, и Мари-Лаура не собиралась отрицать это. Она симулировала свою смерть, чтобы наказать Кингсли и Сорена за то, что те посмели любить друг друга. - Я знаю, что произошло. Сразу после моей смерти Кингсли бросил школу и вступил во Французский иностранный легион. Мой муж поехал в Рим и начал подготовку к священнослужительству. Их поцелуй, свидетелем которого я стала, был их последним поцелуем.

И Мари-Лаура так ярко улыбнулась, что Норе захотелось разодрать ее лицо ногтями. И она это сделает, но не руками - в ее распоряжении есть оружие намного лучше.

- Несмотря на все усилия с твоей стороны, ты не уничтожила их отношения.

- Не лги мне. Я знаю своего мужа. Я читала твое досье. Ты единственный человек, с кем он был с тех пор, как стал священником.

- Кингсли ведет файлы, и он очень ненадежный рассказчик. Он решает, что будет записано в досье, а что нет.

Мари-Лаура сузила глаза, и, несмотря на страх в сердце, Нора отказывалась отводить взгляд.

- Что ты имеешь в виду - я не уничтожила их?

Нора искала глубоко в себе смелости, которая ей так нужна. Она искала ее и нашла. Она улыбнулась Мари-Лауре.

- Можно сказать, что сегодня, если ты так хочешь, у тебя будет еще одна адская сказка на ночь.

Глава 18

Король

Кингсли ехал в полной темноте к дому Элизабет в Нью-Гэмпшире. Он ехал один и никому не звонил. Ему нужна компания из его мыслей, чтобы продумать следующий шаг. Сорен заставил его пообещать. Он мог попытаться вытащить Нору из дома, если Кингсли поклянется, что в процессе никого не убьет. Он знал, что Сорену наплевать на то, окажутся ли мозги подельников Мари-Лауры на ковре. Но священник не хотел, чтобы он убивал собственную сестру. Мысль хорошая, но Кингсли видел поля битв и столько кровопролития, которые Сорену и не снились. Он пообещал, но не собирался сдерживать обещание. На поле боя нет места сантиментам, если Сорен хочет вернуть Нору.

К рассвету Кингсли приехал к дому и припарковался в рощице у дороги. Он пробрался сквозь деревья, на его спине висела сверхмощная винтовка. Узнали бы его подданые его королевства, если бы увидели таким? На место его викторианским костюмам времен регенства пришла военная куртка. Исчезли сапоги для верховой езды. Исчезла шаловливая улыбка, которая соблазняла всех желающих. Он переоделся в джинсы, черную футболку, завязал волосы в низкий хвост на затылке, чтобы те не лезли в лицо. Он оставил свои ботинки в машине, предпочитая чувствительность и тишину босых ног. И вместо улыбки, его лицо было мрачным и решительным.

Сквозь деревья он увидел дом. Выглядывая сквозь толстые ветви, он вытащил полевой бинокль и изучал окна. Лайла сказала, что они с Норой были в библиотеке. Но все окна были зашторены, и он ничего не видел, ни одного движения.

Его сестра... какого черта она творила? Она должна была знать, что похищение Норы - затяжная форма самоубийства. Она думала, что отомстит им и будет жить, наслаждаясь победой? Нет, конечно, нет, и это больше всего его пугало. Если Мари-Лаура не намеревалась пережить этот гамбит, тогда ей нечего было терять. Если она хотела умереть, планировала умереть, ее ничего бы не остановило от утаскивания Норы или кого-то еще за собой в могилу.

Если он попытается вытащить Нору и Мари-Лаура, поймает его, больше не будет ночей с его Джульеттой, больше не будет дней. Он больше никогда не увидит ее. И в последний раз, когда он видел ее, они ругались из-за его намерения отослать ее. Сейчас он не мог быть еще больше благодарен за то, что казалось паранойей. И все же, он бы не упустил шанс снова посмотреть в ее глаза и сказать, как сильно он ее любит.

- О, Джулс... - прошептал он в никуда и никому, на его лице появилась улыбка, - твой выбор времени ужасен.