Госпожа адмирал

Так оно и оказалось. Звонил представитель Центрального Командования Сил Самообороны[13] в Питтсбурге майор Эванс. И сообщение, которое он передал Лизе, в корне меняло планы Елизаветы и Марии на сегодняшний и все последующие дни: ходовые испытания «Рио Гранде» успешно завершены три дня назад, и, если госпожа адмирал предполагает участвовать в акте передачи авиаматки Силам Самообороны республики Техас, ей следует быть на месте, то есть на верфи Бруно Айленд в Питтсбурге не позднее полудня одиннадцатого апреля. Ну, а поскольку с полуночи сего дня на календаре значилось десятое апреля, то получалось, что ни на прогулки по городу, ни на охоту на мистера Аллена времени у женщин уже не оставалось.

– Что ж, – сказала Лиза, завершив разговор с техасским майором, – чему быть, того не миновать. За дело!

И они принялись за дело, а сделать следовало не так уж мало. Сообщить об отъезде другу Василию. Заказать билеты на скорый поезд до Питтсбурга. Собрать вещи. Вызвать извозчика и расплатиться за проживание. Плюс несколько деловых звонков и пара телеграмм. И наконец «преображение», ведь смена планов требовала и кардинального изменения облика. Шелковый платок Hermеs, бюстгальтер фирмы Warner, полукорсет, шелковые панталоны и чулки Onyx, платье, шляпка и приталенное пальто – все эти шедевры галантереи и портновского искусства отправились прямиком в чемодан. Их место заняли практичное и удобное черное белье унисекс, принесенное Марией вместе с высокими носками из Парижа двадцать первого века, и военная форма Сил Самообороны республики Техас.

– Ну, что ж, адъютант, – усмехнулась Лиза, окинув Марию довольным взглядом, и, следует заметить, там было на что посмотреть, – похоже, наши вакации благополучно завершились. Труба зовет... Ну, ты понимаешь! Готова «к труду и обороне»?

– Чему быть, того не миновать, – пожала плечами Мария.

Слова простые, движение привычное, но, если на тебе черный флотский китель и на плечах у тебя отнюдь не декоративные офицерские погоны, контекст изменяется самым драматическим образом. Слова меняют смысл, приобретая особую глубину, движение плеч – тоже.

«Ну, я-то ладно! – покачала мысленно головой Лиза. – Я и не на такие безумства способна, но тебе-то, Маша, зачем?»

Впрочем, Мария не зря, наверное, рассказывала ей про дни своей средневековой юности. Та еще ведьма, если отбросить благоглупости «века просвещения». И мысли, наверняка, читает, или еще что. Поэтому Лиза не удивилась, когда получила ответ на свой, по большей мере, риторический вопрос.

«Это ты только думаешь, что одна такая на свете, – чуть прищурилась Мария, – но я состою в этом клубе куда дольше тебя!»

И то сказать, с чего бы вдруг предаваться сомнениям! Лиза же видела Марию в деле, и не раз имела возможность убедиться, что авантюризм не грех, а состояние души. Не нужен был Марии особый повод. Патриотизм, скажем, честь мундира, и прочие «сложности бытия».

«Дерусь... просто потому, что я дерусь», – как сказал однажды Портос, и этот мотив, если подумать, ничем не хуже любого другого. Даже лучше.

2

Питтсбург, Североамериканские Соединенные Штаты, одиннадцатое апреля 1933 года

Ну, что сказать? Правы старики: «Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать»! Вот Лиза и увидела. Локомобиль взобрался на вершину холма Вест Вью и перед ней открылся вид на реку Огайо, остров Невила и верфь «Бруно Айленд». Впрочем, первым, что бросалось в глаза, был исполинский корпус авианосца. «Рио Гранде» завораживал и притягивал внимание любого, взглянувшего в его сторону. Авианосец оказался не просто большим, он был огромен. Но дело даже не в размерах. Лиза о них знала заранее. Корабль был потрясающе красив. Огромен, но элегантен, функционален и грозен, и от сладких фантазий на тему его боевого применения в прямом смысле слова захватывало дух, и начинала кружиться голова. Причем ничуть не меньше, чем от вина или любви, а возможно, что и сильнее. Очень уж он был хорош, этот авианосец североамериканской постройки!

– Хорош! – шепнула ей на ухо Мария, словно подслушав мысли Лизы.

«Хорош – не то слово!» – отстраненно «покачала головой» Лиза, все еще находившаяся в плену первого впечатления. – Великолепен!»

Она вышла из локомобиля и подошла к краю дороги, нависавшей над крутым склоном каменистого холма. Шоссе Хайланд роуд начинало здесь пологий спуск к реке, к заводам и верфям, расположенным в Эмсворте и Авалоне на берегу Огайо и на острове Невила за мостом Гленфилд бридж. Поразительный вид. И точка обзора подходящая, словно стоишь на мостике низко летящего корабля. В общем, смятение в душе и сладкая истома в низу живота. Головокружение и восторг. А ты стоишь, как дура «посредине нигде», уставившись как баран на новые ворота на гигантский авианосец, и глаз отвести не можешь.