Гость из Космоса

- Туша кита? - перегнувшись через реллинги, спросил старик.

- Откуда вы знаете?

- Конечно, туша кита, - сказал старик и пошел в каюту доигрывать партию. - Я так и знал, что это туша кита, - говорил академик капитану. - Вам шах… Теперь вашему королю не поздоровится. Думаю, что бот может отправляться в свой дальнейший путь.

- Простите, Афанасий Васильевич, сейчас мой ход, - сказал капитан. - Чем же объясняете появление клыка на острове?

- Китобои. Древние китобои! Очевидно, они украсили клыком нос своего корабля или челна…

- Сдаюсь, - сказал капитан. - Я пойду распоряжусь о снятии с якоря.

Проходя мимо Низовского, капитан погладил бороду, улыбнулся и, не удержавшись, сказал:

- Вот тебе и живой мамонт! Низовский покраснел.

Сославшись на головную боль, он ушел в свою каюту и заперся в ней. Напрасно капитан стучался к нему. Низовский не открывал. Не вышел он на палубу, даже услышав, что на корабле поднялся шум. Низовский подумал: это бот снимается с якоря, покидая остров Ледяной.

Но на самом деле шум поднялся, когда с острова прибыли на шлюпках матросы и рабочие. Они сообщили, что обнаружили за тушей кита… сруб.

Академик забыл обо всем на свете, даже о существовании своего молодого помощника. Он поспешно спустился в моторный катер и потребовал как можно скорее доставить его в пещеру.

Как это часто бывает с молодыми людьми, Низовский от огорчения уснул.

На рассвете кто-то забарабанил в его дверь. Ничего не понимая, он вскочил с койки и открыл каюту.

- Спите, батенька мой, спите? - угрожающе начал академик.

Низовский юркнул на койку и прикрылся одеялом.

- Не угодно ли полюбоваться, что вы нашли, аспирант Низовский? - все так же угрожающе продолжал Афанасий Васильевич.

Встревоженный Низовский смотрел, как академик торжественно положил ему на одеяло колчан и стрелы. Низовский протер глаза.

- Сруб обнаружили, - улыбнулся академик. - Понимаете, за китом-то сруб оказался, - словно по секрету сказал Афанасий Васильевич и вдруг громко вскрикнул: - А вот это! Вы только поглядите на это! - старик, прищурившись, уставился на Низовского. Выждав мгновение, он положил ему на ладонь несколько кусочков металла неровной формы. - Словно зубилом вырублены, не правда ли? - допрашивал он. - А? Ну, то-то… Именно вырублены! Потому и рубль называется… Это действительно рубленые монеты!

- Монеты? - вскричал Низовский, соскакивая с койки и подхватывая упавшие было колчан и стрелы. - Монеты? Каких же времен?

- Времен Дмитрия Донского, голубчик! Дмитрия Донского… Куликовская битва, батенька!..

- Да это почище живого мамонта! - взволновался молодой человек.

Узнав эту историю, я не удержался и отправился на бот «Норд».

Я видел и академика Бондарева и Низовского. Они показывали мне чудесные находки, я держал в своих руках древние русские монеты, найденные на арктическом острове.

Академик, поглаживая свою бороду, говорил серьезно, чуть косясь на своего молодого помощника:

- Александр Львович сделал на острове Ледяном открытие особой важности. Его находки доказывают, что русские много сотен лет назад бывали в Арктике, открыли ее, охотились здесь на китов, вели торговлю, имели что-то вроде факторий. Тут исконная наша земля, - и академик посмотрел в круглый иллюминатор, через который виднелся низкий берег и суровое, свинцовое море. - Поднимать буду через Географическое общество вопрос. Давно пора стирать с арктических карт лишние иностранные имена. Не мало полярных земель и в Антарктике и в Арктике открыты нами, русскими… Это исконные наши места.

Я простился с учеными.

- А как же мамонты? - спросил я тихо Низовского.

- Я все равно буду их искать, - также тихо ответил мне Низовский.

Но старик обладал тонким слухом. Он улыбнулся и сказал:

- Он найдет, непременно найдет. Он специально для этого к вам на «Георгия Седова» перебирается. Хочет проверить, не забрался ли какой шалопай мамонт на Холодную Землю.

Мне было приятно, что знакомсто с Низовским не кончается.

Ученые проводили меня до трапа.

Гость из Космоса1

- Сегодня вечером устроим встречу с учеными, - сказал мне однажды Борис Ефимович.

Я знал, что вместе с палеонтологом Низовским к нам на корабль перебрался географ Васильев, руководитель экспедиции на дальний архипелаг.

Кроме того, у нас на борту был… астроном.

Он попал на «Седова», когда корабль стоял в Устье, передавая кунгасы злополучному капитану, растерявшему в шторм свои плавсредства.

Я вышел тогда рано утром на палубу, чтобы хоть издали посмотреть на материк. Ведь я не видел его уже несколько месяцев.

Узенькая дымчатая полоска на горизонте…

Но все-таки это краешек Большой Земли!

На воде, такой же оранжевой, как занявшаяся заря, показался моторный катер. Он шел от берега.

- Новые пассажиры, - сказал мне старпом, наблюдавший за спуском кунгасов, - три человека; астрономическая экспедиция.

- Астрономическая экспедиция? Здесь, на Севере? Почему?

Старпом ничего не мог разъяснить.

Катер подошел, и по сброшенному штормтрапу на палубу поднялись трое.