Гости

– Что-то вроде снотворного, но естественного происхождения. С его помощью я отправляю тебя в мир твоих подсознательных страхов.

– А я просил меня туда отправлять?

– Да. Ты жаловался на видения и провалы в памяти. Я могу сделать так, чтобы их больше не было, чтобы ты сам контролировал свою жизнь. И во сне, и наяву. Мне показалось, или эта девочка, Света, тебя обижает?

Митя стиснул зубы. И слово-то какое унизительное подобрала, нарочно ведь!

– Зай, я понимаю, что для мальчика нет хуже ситуации, когда его обижает девочка.

– А что мне, драться с ней, что ли?! – Митя сорвался на крик.

– Нет. Хотя бы потому, что…

– …Что она девочка, и поэтому ей всё можно?

– Нет. Хотя бы потому, что она тебя затопчет своими ножищами. Хотя дело не в ножищах. Обижают тех, у кого на лице написано: ЖЕРТВА. Надо перестать быть жертвой. Побороть своих внутренних демонов. Тогда проще будет сражаться с внешними.

Митя долго молчал и сказал наконец:

– Ладно, давай попробуем.

– Нет, Митя. Я не стану ничего пробовать. Я не пробую, а делаю.

Он опять замолчал, на этот раз пауза получилась недолгой:

– Хорошо, делай со мной, что хочешь. Я согласен на твою терапию.

– Мить, не надо такого тона. Я же не на расстрел тебя поведу?

Митя не стал говорить, что он чувствует себя немного по-другому: будто его уже расстреляли. А то, что с ним происходит сейчас – какая-то нехорошая загробная жизнь.

* * *

Дома они пообедали – спокойно, обстоятельно, никуда не торопясь. Вместе с последними недомолвками исчезло и то небольшое, но явственное напряжение, что ощущалось между ними.

Митя по-прежнему боялся своих видений, странных воспоминаний, снов и особенно – того, с длинными руками. Но уже не боялся Жанны.

Да, она действительно проводит над ним какие-то опыты, она сама призналась. Но при этом хочет ему добра. Лечение тяжёлых болезней – это всегда опасно, как и сами болезни.

Митя всё-таки нашёл в себе силы признать: то, что с ним происходит – это болезнь. Натурально крыша едет. Врагу не пожелаешь. Хотя врагов у Мити не было. Разве что эта несчастная Света. А так – кому он нужен?

– Ну что, я готов, – сказал он.

– Ступай в комнату, сядь в кресло, расслабься. Я сейчас приду.

Она пришла с двумя стаканами. В них – обычная, прозрачная вода.

– Мы отправимся туда вместе, – сказала Жанна.

Митя кивнул. Взял свой стакан, медленно выпил. Точно вода. Даже никакого привкуса.

Поставил стакан на стол.

– Закрой глаза, – произнесла Жанна таинственным голосом.

* * *

Он по-прежнему сидел в кресле. В том рваном, старом кресле, невесть как оказавшемся посредине заброшенного заводского корпуса.

Жанна стояла рядом.

– Приветствую тебя, Клюв, – сказала она.

– Клюв?.. – переспросил Митя.

– Отличное имя для твоего альтер-эго, которое ты нарисовал, не так ли? Я хочу, чтобы ты стал им.

Митя медленно встал. Огляделся, хотя ничего нового и не мог увидеть.

– А этот, рукастый, здесь?

– Здесь. Рядом. Хочешь – я его позову?..

– Э, нет, ты что!

– Позову-позову, если ты не станешь Клювом.

– Да как я им стану!.. – выкрикнул Митя и сам себя тут же оборвал – вдруг тварь услышит?

– Там, где ты сейчас находишься, это возможно. Вспомни, кого ты нарисовал. А если не помнишь – вот. – Она достала рисунок.

Тощее, клювастое существо.

– И как мне стать им? Закрыть глаза и представить, что я – это он?

– Нет, зай. Это было бы слишком просто. Не надо ничего делать специально. Не надо ничего представлять. Ты же ничего не представлял, когда рисовал Клюва? Просто взял и нарисовал. Так и сейчас: не представляй, не выдумывай, а просто будь.

Митя закрыл глаза, постоял так, открыл, осмотрел себя и развёл руками. Ничего не изменилось, что и требовалось доказать.

Жанны не было рядом.

Куда делась? Спряталась? Проснулась?

Оставила его здесь одного. Опять эти непонятные игры…

Грохот, треск, звон разбитого стекла. Что-то огромное ворвалось в заброшенный корпус, высадив окно.

Митя уже знал, кто это, и бросился прочь, не дожидаясь, пока цепкие руки-верёвки схватят его, обовьют, задушат.

Выскочил наружу, по-прежнему не зная, куда бежать, где выход из этого проклятого лабиринта. Забыл. Опять забыл.

Но останавливаться нельзя, тем более – прятаться. Тварь его достанет, выскребет из любой щели своими длинными лапами, пусть и сама не пролезет.

Метнулся известным маршрутом, мимо гаражей.

Жанна появилась рядом, будто из ниоткуда:

– Слишком быстро бежишь! Выдохнешься…

Ей-то не привыкать бегать.

Митя обернулся: существо преследовало его, двигаясь со знакомой грацией пьяного танцора.

Не такое уж оно и быстрое…

Пожалуй, и впрямь можно бы сбавить скорость, но Митя не мог себя заставить. И сердце его бешено колотилось, и дыхание срывалось.

– Ты не умеешь бегать! Зато Клюв умеет! – крикнула Жанна.

Да. Он рисовал Клюва с тонкими, но длинными и очень сильными ногами…

И тут Митя вспомнил, в каком из корпусов находится проходная. В одном из тех трёх, что стоят впереди, почти впритык друг к другу.

Счастье, охватившее его, придало сил. Митя устремился к цели.

Подбежал к железной двери, дёрнул.

Заперто.