Гости с суровой планеты (СИ)

и какие книги у нее уже имеются. Послонявшись возле киосков на Пушкинской

площади, мальчик обратил внимание, что мужчины часто покупают цветы, и судя по

всему, в подарок. На Люции подобный подарок сочли бы насмешкой, но Глеб уже

успел убедиться, как земляне любят цветы, и решил, что Зоя вряд ли должна

являться исключением из этого общего правила. Мальчик пожалел, что не может

подарить подруге цветы со своей родной планеты - она, конечно же, оценила бы их

красоту! Приходилось выбирать из того, что имелось в наличии. Выбор Глеба пал на

георгины, поразившие его разнообразием расцветки и величиной (каждый цветок -

размером в его голову!). Выбрав семь наиболее приглянувшихся, мальчик составил

из них огромный букет, который с трудом можно было удержать в руках. Когда Глеб

пришел на назначенное место и встал там в ожидании Зои, его даже и не видно было

из-за этого букета.

Чтобы придти на свидание с Глебом, Зое пришлось наврать, что она идет к своей

подруге. Подруга была заранее оповещена и должна была прикрыть Зою, если

родители вздумают поинтересоваться, куда запропастилась их любимая дочь. К месту

свидания она подошла с небольшим опозданием, мальчика не увидела и стала

оглядываться по сторонам. Тут, наконец, к ней подплыл огромный букет, из-за

которого она услышала голос Глеба. С некоторым даже облегчением вручив подруге

свой подарок, Глеб осведомился, куда им теперь лучше пойти.

Подростки задумались. Беседовать на улице у всех на виду как-то не хотелось, к

тому же пышный букет привлекал бы к ним излишнее внимание. Глеб предложил снять

отдельный столик в кафе, денег на это у него хватило бы. Зоя его предложение

раскритиковала: двоих детей без сопровождения взрослых в солидное заведение

просто не пустят, а в какой-нибудь уличной забегаловке дадут время только на то,

чтобы поесть, а потом все равно выгонят.

- А идем тогда ко мне домой, - предложил Глеб. - Отца с Савельевым все равно не

будет до вечера, никто нам не помешает.

Зоя согласилась, и они поехали к дому Савельева. Большую часть дороги Глебу

пришлось самому тащить подаренный им же букет.

В квартире Савельева они удобно расположились и завели долгий разговор. А

поговорить им было о чем. Глеб поделился с девочкой впечатлениями о своей

поездке в Петербург, похвастался, что отец не наказал его за происшествие на

даче, предпочел не упоминать о его запрете встречаться с ней. Зоя рассказала ему

о событиях в своей семье, имевших место после того, как ее родители их

разлучили. Наказание Зои, в общем-то, ограничилось тем, что на нее крепко

наорали и заставили извиняться перед пострадавшим братом. Слова извинения Зоя

произнесла тогда сквозь зубы, но маленький негодяй предпочел не обострять

обстановку и принять их. За прошедшие дни мать успела сказать Зое про Глеба

массу неприятных вещей, но добилась только того, что дочь перестала ее слушать и

эмоционально отдалилась от нее. Теперь девочка была морально готова даже лететь

за Глебом на его планету, несмотря на все опасности, которые ее бы там

подстерегали. Глеб это ее желание не одобрял и прикидывал, как бы самому ему

пристроиться на Земле.

Беседу влюбленных прервал скрип открывающейся двери. Подростки испуганно

оглянулись: на пороге комнаты стоял Иштван. Он не стал дожидаться конца

конференции и вернулся в Москву сразу после своего выступления, беспокоясь о

Глебе. С первого взгляда он понял, что беспокоился не зря. Любимый сын сидел на

диване с той самой девочкой, а рядом с ними лежал огромный букет цветов! Мальчик

впервые на памяти Иштвана позволил себе столь откровенно проигнорировать его

запрет. По всем люцийским понятиям, такое поведение несовершеннолетнего

подростка вне зависимости от его побудительных мотивов заслуживало сурового

наказания.

Иштван одарил Глеба суровым взглядом и предложил ему последовать за ним в

комнату, оставив подружку сидеть в гостиной. У мальчика захолонуло сердце, но он

все же поднялся и на подгибающихся ногах пошел за отцом. Заведя Глеба в комнату

и прикрыв дверь, Иштван, стараясь не повышать голоса, чтобы не услышала девочка

в гостиной, устроил сыну крепкий разнос и в заключение предложил тому выйти во

двор и самому нарезать прутьев для своего наказания. Хмуро кивнув, Глеб взял

перочинный нож и вышел из квартиры, по пути даже не подняв глаза на Зою.

Во дворе савельевского дома росла старая ива, с нижней части ствола которой

тянулись вверх молодые побеги. Их регулярно обрезали, но они вновь и вновь

прорастали на том же самом месте. Приглядевшись, Глеб решил, что здесь можно

вырезать прутья нужного размера. Осмотревшись по сторонам (не глядит ли кто!),

мальчик торопливо срезал нужные ветви и поспешил обратно в подъезд.

По всем правилам, перед тем, как пустить в дело, срезанные прутья полагалось

соответствующим образом обработать, но мальчик чувствовал, что не сможет

заняться этим на глазах у Зои, кроме того, отец приказал не задерживаться, и

Глеб с прутьями в руках прошмыгнул в комнату. Он уже морально подготовился к

наказанию и мечтал теперь лишь об одном: не опозориться перед подругой.