Все это время Зоя чувствовала себя лишней в квартире. Ее никто ни о чем не
спрашивал, никто не прогонял, но никто и не просил остаться. Он могла уйти, но
продолжала сидеть на диване в гостиной, словно какая-то необоримая сила
привязывала ее к месту. Она не слышала, о чем говорили Глеб с отцом, но когда
мальчик с потерянным видом прошел мимо нее на улицу, а затем вернулся с ивовыми
прутьями в руках, поняла, что ее другу предстоит сейчас суровое испытание.
Дверь за Глебом захлопнулась. Девочка обратилась в слух. Довольно
продолжительное время из соседней комнаты ничего не доносилось, но потом она
услышала приглушенные звуки ударов. Зоя ждала, что сейчас раздадутся и крики, но
ничего подобного не было, лишь под конец стало доноситься нечто, похожее на
всхлипы. Затем все затихло.
Дверь отворилась, оттуда вышел взъерошенный Глеб с пунцовым, заплаканным лицом и
направился к Зое. Было заметно, что идти ему больно, но мальчик изо всех сил
сдерживался, чтобы не вскрикнуть. Подойдя к девочке, Глеб утер рукой слезы,
опустил лицо и пробормотал:
- Отец прав, нам пока не следует больше встречаться...
Затем вскинул на Зою глаза и произнес:
- Но я тебя все равно не забуду! И когда вырасту, опять к тебе прилечу!
Девочка обхватила его руками, прижала к себе, и несколько минут они простояли в
скорбном молчании, пока вошедший в гостиную Иштван не прервал прощание юных
влюбленных.
А еще через три дня с Земли на Люцию улетел рейсовый космический корабль. В
зоиной школе уже начались занятия, но девочка улизнула с уроков и приехала в
космопорт. Еще раз увидеть Глеба ей не довелось: пассажиров вывели из здания
космопорта для посадки в корабль еще до ее приезда, - но она потом долго стояла
и смотрела в небесную высь, где постепенно угасала яркая звездочка - космический
корабль, увозивший Глеба на его родную планету.