Гостья из Зазеркалья

Получив на руки медицинскую карту, Алла направилась к невропатологу. Перед дверью кабинета сидело несколько человек. Алла опустилась на стул и уткнулась глазами в титульный лист медицинской карты. Ее родная фамилия Терентьева была перечеркнута, выше зачеркнутой фамилии чернилами другого цвета написана другая – Тимофеева.

– Да, дела, – пробормотала Алла, открывая историю своей болезни.

На третьем курсе института она заболела ангиной. Потом ей вырезали аппендикс. Все верно, случалось ей прилечь на больничную койку.

Но в истории болезни были и новые, незнакомые Алле страницы. Оказывается, четыре года назад она переболела детской болезнью, ветрянкой. А это что? Какой-то отит. У Аллы сроду не болели уши. Она листала страницы и удивлялась – сплошные ОРЗ, гипотония, анемия. Откуда все взялось? Мысль о том, что все было дописано вчера, отпала сразу: чернила местами были выцветшими, страницы пожелтевшими от времени.

«Что происходит?» – в который раз задала себе вопрос Алла.

Она не стала заходить к врачу, положила карточку в сумку и вышла из поликлиники.

– Так быстро? – удивился Андрей.

– Очереди не было, – соврала Алла.

– А что врач сказал?

– Переутомление.

– Поехали домой, – он завел машину и по знакомым улицам повез ее домой.

Алла всматривалась в витрины домов и удивлялась еще больше: «Еще вчера в этом доме был салон красоты, а здесь сидел нотариус. Тут, между домами, построили «стекляшку», в которой разместился зоомагазин. А вот этого дома вообще не было. Господи, неужели за ночь можно изменить улицу, поменять вывески, снести одни дома, построить новые?»

Из приемника разливались незнакомые песни. Голосистая певичка выкрикивала откровенный бред про красные пальмы и фиолетовый закат. Возможно ли такое в природе?

– Андрей, а кто это поет? – спросила Алла, указывая глазами на автомагнитолу.

Андрей как-то странно на нее посмотрел.

– Только глухой не слышал песни Дуни Мозговой. Хорош меня разыгрывать.

– Чьи, чьи песни? – переспросила Алла, глупо улыбаясь. Имя певицы она слышала впервые.

– Ты еще спроси, кто у нас президент, – хмыкнул Андрей.

– А кто у нас президент?

– Если забыла, посмотри вон туда.

С огромного рекламного щита на Аллу смотрел незнакомый мужчина: точно не нынешний президент и даже не один из тех политиков, кого часто показывают в информационных программах «Вести» и «Новости». Внизу красными буквами было выведено: «Главное достояние государства – народ» и подпись. Алла не успела прочитать фамилию.

«Это невозможно! Эффект «бабочки»! Как у Рея Брэдбери, – с ужасом подумала Алла. – Герой рассказа, будучи на экскурсии в прошлом, наступил на насекомое, и история изменила свое русло».

– А когда были выборы?

– Два года назад, – протянул Андрей. Он остановил машину, припарковав ее к обочине, и внимательно посмотрел на жену. – Тебе и впрямь плохо? Ты меня пугаешь.

«Только бы он меня в сумасшедшем доме не запер, пока я со всем этим не разберусь», – подумала Алла и, изобразив на лице вымученную улыбку, сказала:

– Шучу я, шучу. Но я действительно устала. Очень. Эх, надо было попросить у врача больничный лист.

– Ты ведь в отпуске, – напомнил Андрей.

– Да? А почему мы никуда не поехали? – необдуманно брякнула Алла.

– Ты в отпуске уже третий месяц. Ваш институт не набрал план и теперь, чтобы не увольнять служащих, отправил их, то есть вас, в бессрочный отпуск.

«Знать бы еще, где я работаю», – промелькнуло в голове.

Остаток пути они молчали. Алла закрыла глаза, делая вид, будто задремала. Андрей ее не беспокоил.

«Когда это могло случиться? Где граница между той моей жизнью и этой, чужой? – напряженно думала Алла. – Авария! Меня сбили! Сбил тот парень, вежливый такой. Он мне еще дал визитную карточку. Где она?»

Алла запустила руку в карман и нащупала визитку».

Я отложила в сторону книгу: надо идти спать. Как только я поднялась со Степиного дивана, Хрюн тут же занял мое место.

– Спокойной ночи, свинья. Надеюсь, твоя хозяйка спит и видит добрые сны.

Глава 7

– Ты уходишь? – удивленно спросил Олег, выйдя из спальни и увидев меня в прихожей при полном параде. – Сегодня же суббота!

– Ну и что? Самая работа в субботу, тем более в канун новогодних праздников, – с легким вздохом ответила я.

На наши голоса из кухни выглянул любопытный Хрюня. Он уже успел сытно позавтракать Бобкиным «Чаппи» и теперь просился на прогулку.

– Да выведу тебя, выведу. Боюсь, ты не дождешься Аниного пробуждения, – сказала я, снимая с вешалки свинский поводок.

– Кстати, я так и не понял, почему Степа не забрала к писательнице своего кабана. Этот вепрь полночи храпел на всю квартиру, а вторую половину пытался сорвать рылом полы в прихожей. Смотри, весь угол заслюнявил. Можешь мне объяснить, что он здесь роет?

– Не могу, Олежек, не могу. Я его выведу, ладно? Иначе он… – Я не успела договорить, Хрюн издал подозрительный звук и жалобно посмотрел на дверь.

Олег потянул носом, поморщился и брезгливо махнул рукой:

– Идите уже. Конечно, по Степиному разумению писатели – почти небожители. Им ли этими ароматами дышать?