Государь всея Руси

Людовик XI, по словам своего биографа, мечтал о том, «чтобы все кутюмы (обычаи. — Ю. А.), переложенные на французский язык, были сведены в одну хорошую книгу». Могущественный и мудрый король Франции, победивший в многолетней борьбе всех своих врагов, на закате жизни хотел создать судебное законодательство, единое для всего королевства, но ему не хватило «пяти или шести лет жизни». «Хорошо поступает тот, кто делает добро, пока есть возможность»,— заключает по этому поводу Филипп де Коммин.

[186]

...И вот перед нами — единственный сохранившийся до нашего времени список судебного кодекса великого князя Ивана Васильевича. Это копия, близкая по времени к оригиналу.[187]

«Лета 7006 года месяца септемвриа уложил князь вел[ик]ий Иван Васильевич всея Руси с детми своими и с бояры о суде»—таков заголовок этого уникального памятника. Долгое время составителем Судебника считался Владимир Гусев, и только сравнительно недавно распространилось мнение, что этот сын боярский (когда-то посол к тверскому Михаилу Борисовичу, впоследствии казненный за участие в заговоре) не имеет, скорее всего, к Судебнику никакого отношения — просто в одном из списков летописи по невнимательности переписчика известие о Судебнике оказалось соединенным с упоминанием Гусева в следующей затем фразе. Это мнение, впервые обоснованное Я. С. Лурье и Л. В. Черепниным, в настоящее время разделяет большинство исследователей. По всей вероятности, оно справедливо. Владимир Гусев — весьма незначительный деятель, и трудно представить, что именно ему было поручено составление основного закона государства — первого после Русской Правды общерусского кодекса. Кроме того (и это главное), средневековье не знало авторского права. Кто бы ни был «составителем» Судебника, его имя не могло попасть на страницы официозного источника. Поиски «автора» Судебника (а на этот счет высказаны остроумные гипотезы) столь же увлекательны, сколь и безнадежны. Скорее всего (но это тоже гипотеза), Судебник составляла комиссия из наиболее квалифицированных и доверенных лиц — дьяков, руководителей складывавшихся центральных ведомств, накопивших достаточный опыт в судебных и административных делах. Трудно оспорить мысль, что Судебник составлялся не по чьей-либо частной инициативе, а по поручению главы государства и отражал правовые и социальные идеи великого князя Ивана Васильевича и основное направление его политики.

Так или иначе, составление Судебника стало важнейшим государственным делом, а его утверждение — актом большого политического значения. Нет сомнений, что в этом деле действительно принимали участие высшие чины государства — дети великого князя (совершеннолетними были к тому времени Василий, Юрий и Дмитрий) и бояре. Скорее всего, в утверждении Судебника участвовал и внук великого князя Дмитрий Иванович, которому было уже почти 14 лет.

Судебник впервые конституирует центральный суд Русского государства — это суд бояр и окольничих, в котором непременное участие принимают дьяки — секретари, а фактически руководители ведомств. Впервые было узаконено, что суд — не только право, но и обязанность боярина. Только в особых случаях он мог отказывать «жалобнику» в суде и посылать его к великому князю. Впервые же были официально запрещены взятки — «посулы», на которые до сих пор феодальная юстиция смотрела сквозь пальцы, фактически допуская их. Впервые точно фиксируется размер судебных пошлин — в большинстве случаев шесть процентов боярину, четыре процента дьяку. Сто лет назад, по уставной грамоте великого князя Василия Дмитриевича Двинской земле, пошлина составляла 50 % — снижение ее в пять раз делало суд гораздо более доступным и тем самым способствовало укреплению феодального правопорядка. Впервые вводился принцип опроса представителей местного населения в случае, когда против подозреваемого в преступлении не было бесспорных улик. В такой ситуации показание под присягой пяти-шести детей боярских или такого же числа «добрых христиан» решало судьбу обвиняемого. (Голоса феодалов и крестьян пока еще равноценны. Через 60 лет, при Иване IV, показание одного сына боярского будет приравниваться к показаниям нескольких крестьян.)

Судебник зафиксировал важную дифференциацию в правах местной администрации. Только наместники «с судом боярским» могли судить уголовные дела и дела о холопах. Наместники и волостели без боярского суда в соответствующих случаях должны были обращаться в Москву.