Государство

Для «безбилетника» ни один из видов уклонения не ведет к значительному или хотя бы какому-нибудь снижению его эффективности в получении выигрыша. Даже если группе интересов «больше некуда идти» в политическом смысле, т. е. если скрытая угроза отдать свою поддержку в пользу оппозиции неэффективна в силу неправдоподобия или когда переговорная сила группы по какой-то иной причине меньше, чем сила молочников, т. е. ей требуются усилия, чтобы добиться своего, то суммы денег, которые она сможет с пользой потратить на лоббирование, политические взносы и т. п., как правило, очень малы по сравнению с потенциальным выигрышем. Если в долю затрат входят не все члены группы, то несколько участников могут без труда покрыть необходимые издержки для всей группы (а некоторые иногда так и поступают). Практически то же самое скорее всего произойдет, если групповые интересы потребуют от членов группы размахивать знаменами, маршировать, браться за руки или бросать камни. Многие «безбилетники» останутся дома, но в нормальной группе обычно найдется достаточное количество участников для того, чтобы выполнялись условия случая (б) (с. 305) и хорошая шумная демонстрация имела требуемый эффект. В итоге, поскольку политические действия в целом чрезвычайно дешевы,

государственно-ориентированные группы интересов почти полностью защищены от «безбилетников» в своих рядах.

Если источником вознаграждения для групп интересов является государство, то проблема «безбилетники» теряет большую часть своего деструктивного потенциала, сдерживающего образование и выживание групп. В терминах использованной выше «экологической» аналогии жертва, хищник и паразит больше не будут уравновешивать друг друга. Защитные реакции жертвы притупляются: не существует рыночного механизма, сигнализирующего обществу о том, что данная группа интересов предъявляет к нему некие требования; ее поборы скрываются от него благодаря масштабу и сложности фискального и других перераспределительных механизмов государства. Более того, в то время как механизм добровольных двусторонних контрактов действует симметрично в том смысле, что он одинаково эффективен для того, чтобы принимать приемлемые условия и отклонять неприемлемые, демократический политический процесс настроен на асимметричную работу, т. е. на то, чтобы скорее соглашаться на многообразные групповые притязания, нежели отвергать их. Таким образом, даже если «жертва» в точности знает о «хищнике», у нее не будет отлаженного защитного механизма, чтобы с ним справиться.

Более того, «хищнические» группы, в терминах моего рассуждения об относительной дешевизне сплоченных политических действий, могут выживать и питаться за счет общества практически независимо от того, насколько оно заражено своими собственными «паразитами» — «безбилетниками». Вследствие этого паразит может процветать без негативных последствий для способности хищника носить на себе и питать его. Увеличение одного не влечет за собой сокращение другого. Любое большое или малое количество «безбилетников» может существовать в популяции групп интересов, которые, в свою очередь, могут вести себя как «безбилетники» (хотя бы отчасти) по отношению к большой группе, которую представляет собой общество.

Вышесказанное может предполагать наличие некоей нестабильной, невесомой неопределенности, при которой группы интересов могут сокращаться так же быстро, как и расти. Не имея собственной, присущей им динамики, они выбирают первое или второе лишь по случайности. Любое подобное предположение, которое, конечно, противоречит массе исторических свидетельств (о том, что со временем количество групп интересов и их влияние скорее возрастает, чем наоборот), практически опровергается двумя другими особенностями, свойственными взаимодействию группы и государства.

Во-первых, вне зависимости от того, способствует ли предоставление группового выигрыша завоеванию поддержки группы и укреплению государственной власти, оно, как правило, увеличивает государственный аппарат, интенсивность и изощренность его деятельности, поскольку предоставление каждого такого выигрыша требует соответствующего усиления органов контроля, регулирования и принуждения к исполнению государственных решений. Но в общем и целом чем больше государство управляет, тем большими становятся потенциальные выгоды, возникающие в том случае, если удается успешно договориться с ним о поддержке, и тем выше будет выгода от образования группы. Во-вторых, предоставление каждого группового выигрыша показывает «слабость» государства, связанного рискованной ситуацией конкуренции. Тем самым для потенциальных групп, которые считают свое положение в чем-то аналогичным друг другу, каждый выигрыш является сигналом, повышающим в их глазах вероятность на деле добиться получения данного потенциального вознаграждения, если они организуются, чтобы выдвинуть соответствующее требование.