Государство Катар. Отражения во времени

Соколов на полуостров либо завозили из других стран (существовали даже специализировавшиеся на этом деле артели), либо отлавливали в сезон их миграции через Аравию. Великий исследователь Аравии Гаспар Зеетцен рассказывал, что те арабы, кто «учил ловчих птиц для охоты», пользовались в племенах уважением и почетом; и что птицы, обученные ими для ловли «вкусной габары [хубары, дрофы]», стоили дорого. Лучшими сокольничьими в землях Восточной Аравии сами жители этих мест считали и считают тех, кто принадлежит к племенам ал-мурра, бану йас и ал-рашайда

. Хорошо обученный сокол добывает за день в сезон охоты 4–5 хубар, а «мастер» (есть и такие среди ловчих птиц) — 7–8, а порой — и того больше.

Самые распространенные в Катаре виды ловчих птиц из семейства соколиных — это кречет, сапсан, балабан и ястреб. «Хочешь насытить желудок, — говаривали в старину в племенах Катара, — заводи ястреба, а хочешь, чтобы и сердце к тому же пело — заводи сокола».

Первым в Аравии, кто использовал сокола для охоты, предания аравийцев называют шейха киндитов

— ал-Хариса ибн Му’авийу ибн Саура ал-Кинди (и было это в IV в. н. э.). Страстным поклонником соколиной охоты своды «аравийской старины» именуют Хамзу, дядю Пророка Мухаммада.

Охотятся в Катаре с соколом в основном на дроф (хубар). Появляются они на Катарском полуострове в конце осени, из Ирана, куда прилетают из Центральной Азии. Сокола во время охоты держат на руке: либо на деревянном бруске, выточенном в виде гриба (ал-вакр), либо на длинном, до локтя, кожаном чехле цилиндрической формы.

В прошлом охота обеспечивала кочевника не только пищей, как повествуют сказания катарцев, но и помогала ему «оттачивать искусство пускания стрелы и натягивания тетивы». Иными словами, служила бедуину отличной тренировкой по совершенствованию навыков и сноровки владения луком.

Трофеи между охотниками распределяет старший среди них по возрасту. Если в охоте участвует шейх, то тогда это делает он.

Сокол в Катаре наших дней — это символ богатства. При перевозке сокола в самолете хозяин птицы приобретает для нее, а если их несколько, то для каждой из них, — отдельный билет.

Большую роль в жизни катарцев прошлого играл верблюд. По глубокому убеждению коренных жителей Аравии, верблюд — самое красивое животное на свете. В арабском языке слова «верблюд» и «красота» происходят от одного корня. «Счастье бедуина, — вещает древняя поговорка аравийцев, — шествует нога в ногу с верблюдом». «Каков верблюд, таков и хозяин», — вторит ей другая.

Богатство кочевника определялось в прошлом количеством имевшегося у него скота, и в первую очередь — лошадей и верблюдов. Обладание десятью верблюдами ставило бедуина «над чертой бедности», а шестьюдесятью и восемьюдесятью делало его «человеком состоятельным», писал в книге «Наш новый протекторат» (1884) член Палаты общин английского парламента МакКоан (6).

«Бедуин, — сказывали в старину арабы Аравии, — паразит верблюда». Действительно, мясо и молоко верблюда шли в пищу. Шерсть — на изготовление теплых накидок. Кожа — на шитье кожухов для воды и сбруи для домашних животных. Помет — на поддержание огня в очаге.

Верблюд — это твердая валюта Аравии дней ушедших. Верблюдами могли расплачиваться и при совершении торговых сделок, и при выкупе пленных, и при урегулировании вопросов, связанных с кровной местью, — в качестве платежа за пролитую кровь араба.

В племенах Аравии существовал обычай, по которому, воздавая почести доблестному воину, павшему на поле боя, или ушедшему из жизни человеку, щедрому и гостеприимному, верховым верблюдицам, принадлежавшим этим людям, в знак скорби по их хозяевам обрезали уши. Животное, подвергавшееся ритуалу «выражения печали», получало полную свободу. Могло беспрепятственно бродить повсюду, где и когда захочет. Использовать его, как бы то ни было, считалось поступком недостойным.

Рассказывают, что ал-Касву, любимую верблюдицу Пророка Мухаммада, погребли неподалеку от Каабы, и что быстроногому белому верблюду ал-Адхе, спасшему Посланника Аллаха от преследовавших Его курайшитов, «господ Меккии», не внявших вначале призыву Пророка Мухаммада уверовать в Бога Единого, Аллаха, и устроивших на Него травлю, Он прошептал на ухо сотое священное имя Аллаха. И имя это, кроме расы верблюжьей, сохранившей его в тайне, не ведомо на земле и по сей день больше никому. Этим, дескать, и объясняется такой горделивый вид и столь величавая поступь верблюдов Аравии.