Государство Катар. Отражения во времени

С учетом сохранявшихся острых противоречий между кланами Аль Халифа и Аль Тани, а также вожделений и намерений турок в отношении Бахрейна не могли не обеспокоить британцев сведения, ставшие поступать от их агентв в Катаре, о приготовлениях к набегу на Бахрейн (ориентировочно в декабре 1880 г.) Насира ибн Мубарака. Агенты докладывали, что прибыл он в этих целях в Катар еще в июне 1880 г., и поселился на Восточном побережье, в Хор Шакике. Информацию об этом получил от своих лазутчиков и шейх ‘Иса.

Однако планам Насира ибн Мубарака так и не суждено было сбыться. Когда в начале декабря 1880 г. он посетил приморские поселения Эль-Рувайс и Абу аз-Зулуф, дабы обзавестись там парусниками, а если потребуется, то и наемниками для набега, то обнаружил, что парусники затоплены. Дело в том, что жители тамошних мест состояли в дружественных отношениях с правителем Бахрейна; получали от него чрезвычайно важную для них финансовую помощь, и ссориться с шейхом ‘Исой никак не хотели. Так и не реализовав им задуманного, Насир со своими людьми вынужден был покинуть Катар. Немалое значение в принятии такого решения сыграло появление у побережья Катара британской канонерки, отправленной туда (04.12.1880) английским резидентом в Персидском заливе.

Выказывание «неугомонным Насиром», как его называли англичане, враждебной настроенности против сородичей на Бахрейне, и зачастую — с территории Катара, полковник Росс счел необходимым купировать

. И первым делом обратился к шейху Джасиму с призывом не участвовать в акциях, организуемых Насиром против Бахрейна. Подчеркнул, что в случае, если Насир еще хоть раз использует для набега на Бахрейн территорию его, шейха Джасима, удела и «покачнет мир», то ответственность за это понесет и он, правитель Эль-Бида’а.

Находя уместным сделать аналогичное предупреждение шейху Джасиму и от имени британского правительства, полковник Росс 26 февраля 1881 г. внес соответствующее предложение на рассмотрение английской колониальной администрации в Индии. Рекомендовал поручить ему информировать шейха Джасима от имени британского правительства, что в случае его участия, в какой бы то ни было форме, во враждебной акции против Бахрейна, организованной будь то Насиром, либо кем-то другим, отвечать за все ими содеянное будет и он.

Предложение Росса нашли обоснованным и своевременным, и дали ему соответствующее указание. Одновременно с этим британские колониальные власти в Индии предписали Т. Плоудену, английскому генеральному консулу в Багдаде, предпринять дипломатический демарш. Незамедлительно уведомить турецкие власти в Багдаде о том, что они оказались не в состоянии ни предотвратить враждебные акции в отношении Бахрейна, находящегося под протекторатом Англии, ни наказать организаторов набегов на Бахрейн с территории, которую, согласно заявлению Порты, она считает подвластной Османской империи. Поэтому британскому правительству не остается ничего другого, как взять это дело в свои руки.

В ходе последовавших затем контактов с шейхом Джасимом у англичан обозначилась перспектива выравнивания отношений с правителем Эль-Бида’а, главным уже на тот момент «центром силы» на полуострове Катар. Несмотря на то, что он поднял турецкий флаг и именовался османами каиммакамом (вице-губернатором), докладывал полковник Росс (май 1881 г.), своим вассальным положением в отношениях с Портой этот свободолюбивый шейх явно тяготился. Подумывал о том, чтобы отпасть от турок и сблизиться с Англией. Возможно, путем возобновления договора от 1868 г., заключенного с Британской империей его отцом, шейхом Мухаммадом.

Разворот шейха Джасима в сторону Англии определенно отвечал бы интересам и британцев, и правящего на Бахрейне семейства Аль Халифа. Но в конце 1881 г. раздраженность шейха Джасима деятельностью индийской торговой коммуны в Эль-Бида’а несколько затуманила такие перспективы. Неудовольствие шейха вызвало то, что индусы-торговцы (банйаны), обосновавшиеся в Эль-Бида’а и покупавшие вначале жемчуг только у него, у правителя Эль-Бида’а, стали приобретать его со временем напрямую у ловцов. Поскольку платили они за жемчуг больше и рассчитывались наличными, а не брали на реализацию, как шейх Джасим, то превратились в серьезного конкурента семейства Аль Тани в жемчужной торговле.

Имея в виду избавиться от банйанов, заметно урезавших его доходы, шейх Джасим задался мыслью потеснить их с местного рынка. Распорядился позакрывать их лавки. Постоянно повышал налоги, установленные к тому же специально для индусов, дабы сделать для них торговлю в Эль-Бида’а непривлекательной.

Убытки от конкуренции с банйанами несли, к слову, и торговцы Бахрейна. Единственное, что сдерживало их, чтобы не последовать примеру катарцев и не выпроводить индусов с острова, доносил Россу его агент с Бахрейна (11.09.1882), так это опасение жестких ответных мер со стороны Англии, подданными которой те индусы являлись.