Готамерон. Часть I (СИ)

— Или жена барона все же ничего не знает, и ты потратишь время, выслеживая ее. Чтобы узнать что-то важное, не обязательно трясти кого-то важного. Благородные господа опаснее самых ядовитых гадов. Ты сейчас вполне разумно пытаешься схватить одного из них за голову, в то время как проще дернуть змею за хвост.

— Как это?

Отшельник только плечами пожал, и вместо ответа указал посохом на символ, нарисованный у его ног. Внезапно Гримбальд понял, на что тот его подбивает.

— Как же мне повезло, что я вас встретил, — воскликнул он, не скрывая радости.

— Повезло? — медленно выговорил человек в шляпе. — Не думаю. Без меня ты бы получил пару ударов кнутом и вернулся в лагерь, а теперь у тебя, может, что-то получится, и ты пойдешь на север.

— За это я вас и благодарю.

— Нет уж. Оставь свои благодарности при себе. Теперь, моими стараниями, у твоего отца станет на одного сына меньше.

— Я и так у него один.

— Вот именно, парень. Подумай над этим.

С этими словами человек в шляпе развернулся и направился прочь. Гримбальд проводил его взглядом, слушая, как за камнями звенят бубенцы. Когда мелодичные звуки смолкли, он развернулся и еще раз посмотрел себе под ноги. Целитель нарисовал на песке круг, в который были забраны два скрещенных предмета — меч и серп. Инструменты принадлежавшие воинам и крестьянам, были изображены лишь на аверсах старых монет времен Ребара Проклятого. О том, кто собирает такие монеты в обмен на информацию и помощь, знали все жители срединной долины.

— Значит, начну с хвоста, — воодушевленно произнес Гримбальд, и обратил взор на крыши хозяйского двора, черневшие вдали.

ГЛАВА III. БЕДОВОЕ НАСЛЕДСТВО

3-й месяц весны, 21 день, Вергин

Скользя студенистым краем по вершинам гор, солнечный диск медленно опускался за каменистый предел. Последние жаркие лучи согревали пологий склон, поросший травой и сухими елями. В стороне меж холмов тонкой змейкой бежал ручеек, постепенно разрастаясь и превращаясь в полноводную реку. Человек среди этого великолепия шел не спеша, опираясь на гладкий ореховый посох. В огне умирающего светила его алая полуроба сияла багровым светом. К северу от Готфорда он был один. Среди чащ и ущелий, копивших ночной сумрак, не было никого, кто мог прийти на помощь. Вдали от кеновии, где он был прислушником, новициям следовало рассчитывать только на собственный посох и милость Нисмасса. Стезя практика, к которой он попросил себя приобщить, привела его к полной изоляции от внешнего мира. То было сложнейшее испытание и первый шаг на пути к знаниям. Мастера запрещали им носить оружие, кроме посоха и кривого ножа для сбора трав. Запрещали брать карту, ограничив пергаментом с пространными наставлениями и ориентирами. Единственное, чем странники могли обладать в полной мере — была вера. Потому конец стези для большинства из них наступал после встречи с хищниками или бандитами, но опасность того стоила. Победитель становился практиком, коих в простонародье звали нисмантами, и получал возможность изучать волшебство бол, а также читать книги в любых количествах.

Юноша вновь и вновь прокручивал в голове эти мысли, карабкаясь по каменистому склону, постепенно превращавшемуся в отвесную скалу. Закинув посох за спину, закрепив его на ремешках и цепочках, прислушник цеплялся за уступы, оставляя позади сотни футов камня, пока наконец не достиг вершины. Перекинув ногу через край террасы, он завалился на каменистую площадку и едва не угодил лицом в человеческие останки.

Рядом с краем пропасти лежал юный прислушник в алой полуробе. Его стеклянный взор был обращен в небо. Скрюченные пальцы сжимали точно такой же посох. Шею стягивала веревка. Тяжело дыша, странник обвел взглядом широкую горную террасу. Потребовалось много сил, чтобы попасть сюда, а ведь ему еще предстоял поединок. Сняв с плеча посох, он внимательно осмотрелся, скоро обнаружив то, что искал. Впереди, у входа в ущелье покачивалась каменная глыба. Ветви деревьев скрывали ее очертания, но даже отсюда можно было понять, что там стоит высокий человек. Прислушник стал красться, держа оружие наготове. Противник был велик. Его гладкая кожа, одежда и борода были выточены из цельного камня. Изящные кисти рук заканчивались непропорционально большими кулаками.

Перешагивая через кости людей и животных, дерзнувших нарушить покой исполина, юноша крепче ухватился за посох. Его пальцы задрожали, когда истукан повернул голову. Аккуратно выточенное лицо обратилось в сторону обрыва, безошибочно определив цель. Каменный исполин сделал шаг. Раздался сочный хруст. По его ногой лопнуло и поползло обезглавленное тело еще одного прислушника. Загремела тяжелая поступь. Кулак поднялся в воздух, обрушившись на юношу с мощью камнепада, но тот успел отскочить. Камень вошел в камень. Уступ затрещал и качнулся у него под ногами точно палуба корабля.