Готамерон. Часть I (СИ)

Верфу идея не понравилась. После трапезы прислушникам надлежало собраться во дворе и ждать келаря. К тому же вход в скрипторий по обыкновению сторожил кряжистый архивариус Пелкор, без приказа не пускавший внутрь никого, кроме нисмантов. Дольф его успокоил.

— Уотт сказал, что мастера скоро пойдут в капитулум и будут обсуждать какую-то важную новость. Все до одного. Даже старик Тамадан!

— Что за новость?

— Кому какое дело? Главное, что эта маленькая заминка поможет нам прошмыгнуть в подвал. Потом скажем, что ходили в нужник или еще куда подальше, чтоб не было подозрений.

— Тогда я спокоен.

— Со мной иначе не бывает, брат, — заверил Дольф, лениво пережевывая ненавистную кашу. — Уотт сказал, что книга большая, но каждое существо изображено на картинке. Твоего каменного мужика мы сразу найдем, если он вообще существует.

— Спасибо, — от всего сердца поблагодарил Верф. — Вас мне сам Нисмасс послал.

— Эй, я это делаю не только ради тебя. Нам обоим скоро придется несладко. Хочу понять, так ли ты безумен…

Раздался глухой стук. Приор стал ударять костяшками пальцев по столешнице, тем самым обращая внимание братии на следующий отрывок Запретного сатута.

— Не следует без крайней нужды пускать в пищу рудный гриб! — на весь зал объявил мрачный как туча Люций. — Земляной груздь с большой шляпкой, произрастающий в пещерах и тенистых лесах, может быть приготовлен лишь в очищенной серной патокой и хорошо вскипяченной воде, и только после произнесения молитвы. Строжайшим образом запрещается собирать паучий гриб, известный также под названием «Теневик». Несмотря на его способность в больших количествах увеличивать внутреннюю энергию, гриб сей признан королевским капитулом нисмантов опасным как для заклинателей, так и для мирян, ибо произрастает преимущественно во тьме, в пещерах и даже на кладбищах.

За пять лет успев выучив наизусть список запрещенных лакомств, которые за пределами кеновии прислушники поедали в огромных количествах, Верф догадался чего коснется следующий запрет.

— Уотт обмолвился, что Торакс ждет большую партию божественного вина, — мечтательным голосом произнес он, отправляя в рот последнюю порцию каши. — Прямо с Рилоского нагорья.

— Вот так новость, — отозвался Дольф, ковыряя ложкой в полной тарелке.

— На прошлый День огнецвета давали «Слезу грешника». Может, в этот раз нас все-таки побалуют рилоским нектаром.

— Шутник. Не сравнивай слезы с кровью. В «Слезе грешника» воды больше, чем винограда. — Дольф брезгливо фыркнул и закатил глаза. — Рилоское вино — лучшее в Магории. Его никогда не нальют таким оборванцам как мы.

— Это ты шутник. Может, оно и было лучшим когда-то, но после того как корабль графа Рилоса канул в море, его винокурни пришли в полный упадок.

— Сказки рассказываешь, брат. В провинциях все такие консервативные? Эквитания пусть и дальше от материка, но новости там свежее, чем промежность девственницы, прости Господи. Богачи Аксакола и Форклейна его всегда закупали большими партиями и пока не жаловались. Старый лорд оставил секреты курения своему сыну. Так что хозяева Рилоса как прежде его выращивают, и как прежде им нет равных в этом деле.

Слуги и привратники стали убирать тарелки со столов, собираясь подать второе блюдо. Помощник ризничего вновь повысил голос, под монотонный стук костяшек приора, намереваясь выдать очередную порцию наставлений.

— Новицию надлежит сохранять ясность рассудка и остроту ума. Не допускается принятие в больших объемах жидкостей, дурманящих сознание. Категорически запрещается в любом объеме употребление джина и грога, признанных королевским капитулом нисмантов самыми крепкими и опасными для разума напитками. Немощным прислушникам в медицинских целях разрешается употреблять пиво в любое время года. В иных случаях, за исключением осенних месяцев, когда северные ветра приносят моровые болезни, пиво считается запрещенным напитком. Вино — божественный нектар, дарованный Нигмой — относится к разрешенным напиткам, но лишь в объеме, установленном аббатом. В больших количествах вино приравнивается к запрещенным напиткам и должно храниться в недоступном месте под неусыпным надзором брата-ключника.

В качестве второго блюда принесли бараньи ляжки с жареным луком, соленую капусту, перловый хлеб и порцию овощного салата. На десерт были пироги с лесными орехами, джем и стакан разбавленного вина. Остаток трапезы они сидели молча, слушая выразительный голос Люция, запретившего, казалось, всё на свете, за исключением хлеба и воды. После того как последний кусок пирога был уничтожен братией, мастер Ликир вознес хвальбу Нисмассу и его дочери Нигме за прекрасный обед и в сопровождении вереницы нисмантов покинул зал. Следом за ним к выходу потянулись и прислушники. Выстроившись в длинную очередь, один за другим они стали умывать руки и выходить во двор.