Готовь завещание летом

Инга лишь кивнула. Непостижимым образом, но настойки действовали. Один глоток – и ты трезвеешь. Глоток из другой баночки – простуду словно рукой снимает. Глоток из третьей – и ты становишься раскован, влюблен и речист. И все это из натуральных компонентов, без всякой химии. Настойки готовились по рецептам каких-то бабушек, которых Василий Петрович невесть где разыскал и свез к себе в поместье. И рецепты эти держались в строжайшем секрете от непосвященных.

– А Нина – это была моя помощница. Очень хорошая девочка, бери ее бейджик и даже не сомневайся.

И Алена не успокоилась, пока подруга не прикрепила табличку себе на грудь.

– А депутату уже сообщили о том, что его любовница убита?

– Думаю, что, так или иначе, он уже в курсе. И если в нем осталась хоть капля порядочности, он не будет бегать от полиции, а придет и честно им все расскажет.

– Что именно? – не удержалась Инга от ехидного замечания. – Что законная жена приревновала его к любовнице и потому убила бедняжку?

– Может быть, даже и это, – серьезно кивнула Алена.

Инга лишь мысленно закатила глаза. Ее подруга до сих пор думает о людях куда лучше, чем они есть на самом деле. Но, возможно, в этом и магия обаяния Алены? Инге всегда хотелось быть хоть немного похожей на свою подругу. Быть такой же раскованной, веселой и привлекающей к себе сердца и внимание всех, с кем сталкивала ее жизнь. Но, увы, у нее так никогда не получалось.

– А что там с конюхом? – спросила она, одеваясь. – Он признал в Маргарите свою Анжелу?

– Толя смотался с парнем в морг, – ответила Алена. – Все в порядке, это она.

– Значит, это все-таки Маргарита строила глазки конюху? – искренне удивилась Инга. – И зачем же ей это понадобилось, хотелось бы мне знать?

– Не знаю.

– У нее был любовник – депутат, – принялась рассуждать Инга. – Был сердечный друг – Никита. Она была беременна. И зачем ей в такой ситуации понадобился простак-конюх?

Но Алена ей не ответила. Оказывается, она думала уже совсем о другом.

– Слушай, а давай еще закусим твоим снадобьем с грецким орехом? – предложила она, облизнувшись. – Мне оно очень понравилось. И сил от него прибавляется.

Инга была не против. И подруги, подъев банку до половины, почувствовали, что энергии у них и впрямь значительно прибавилось.

– Ну вот, теперь можно отправляться с визитом к мадам депутатше, – сказала Алена, облизав напоследок ложку.

Но если подруги сделали ставку на супругу господина депутата, то мужчины рассчитывали на откровенность самого депутата. И как ни удивительно, мысли Алены и Василия Петровича в этом направлении совпадали почти идеально.

– Заявимся к нему под видом какой-нибудь общественной группы, спросим, как идет подготовка к празднику. Предложим свои услуги.

– Небось их много развелось.

Попасть на беседу к депутату Мазуренко оказалось куда легче, чем ожидали мужчины. Он принял их прямо на беговой дорожке клуба «Боливар», когда проверял готовность ее к предстоящему празднику. Лошадиные скачки были всего лишь одним из эпизодов предстоящего мероприятия. Кроме них на нескольких городских площадках должны были выступать артисты, музыканты и представители самодеятельности.

Но скачки, которые проводил «Боливар», должны были дать старт всему празднику. Василий Петрович, как один из участников, получал из «Боливара» уведомления о тех или иных событиях, посвященных предстоящему празднику. И когда друзьям сообщили, что господин Мазуренко сегодня лично будет инспектировать беговую дорожку, они не замедлили явиться на скаковое поле.

Василий Петрович уже бывал тут, и не один раз, вместе со своими лошадьми и помощниками. И сейчас он явился в обществе Толи. Владелец «Боливара» тоже был тут. Господин Харин лично представил Василия Петровича господину Мазуренко, присовокупив:

– Это владелец нашего фаворита.

И напрасно Василий Петрович искал в лице Харина какой-то насмешки или издевки. Сам украл Жеребчика, а теперь еще насмехается! Владелец «Боливара» держался совершенно невозмутимо. Он явно ничего не знал об исчезновении Жеребчика.

Но сам Мазуренко заинтересовался:

– Я слышал, конь нашей новой отечественной породы? Мне рассказывали мои коллеги. Они-то уже вдоволь на него налюбовались. Могу я тоже на него взглянуть?

Василий Петрович напрягся. Он снова посмотрел на Харина, но тот взирал на них с такой отеческой лаской и снисходительностью, что у Василия Петровича никак не получалось всерьез заподозрить этого человека в причастности к трагедии. А просьба самого Мазуренко как нельзя лучше укладывалась в планы Василия Петровича и Толи, и поэтому он сказал:

– Можете.

– Даже прямо сейчас?

– Поедемте со мной, и я вам покажу своих лошадей.

– Ого! Так у вас их несколько? С удовольствием взгляну. Ведь мы должны поощрять таких вот энтузиастов конного спорта.

Мазуренко выглядел совершенно безмятежным. И Василий Петрович никак не мог взять в толк, почему. Неужели депутату еще не сообщили о смерти его любовницы? Невероятно, но было похоже, что Мазуренко ничего не знает.