Готские войны

Я кивнул, а дурная девка как смотрела на меня так и нажала на скобу, опять визг улетающего болта и дикий грохот распрямляющегося железного прутка.

— Стой тут — я наставительно показал девке место, и не вздумай его взводить, а то опасаюсь я вас, таких непредсказуемых.

Мы с толпой мастеровых подошли к дереву. Да, вот это убервафля, болт вошёл в ствол дерева сантиметров на пять.

Я повернулся к кузнецам.

— Кто берется сделать сотню таких штук?

Все одновременно показали пальцем на самого щуплого дедка.

А дедок поднял плечи, типа — ну ладно.

— Вот такие арбалеты, делать под особым режимом секретности, никого в мастерскую, кроме своих подмастерьев не пускать, каждый готовый экземпляр сдавать лично Креславу. Понятно?

Дед был толковым, по этому кивнул.

— А что не понять то? Такое оружие медведя в броне убьет, а без брони от хозяина одни потроха останутся.

Я повернулся к мастеровым.

— Я ко всем обращаюсь. Всё оружие, что вы делаете, есть особая тайна, никого ни в кузню, ни в оружейные мастерские не пускать. И это еще не все — я показал пальцем — вон там всем вам построят дома, будете жить при своих цехах, выходить за ворота мастерских запрещаю. Можете взять себе по три жены хоть по семь, у вас будет всё, что вы пожелаете, но жить только в Полоцке, покидать город вам запрещено, более того за каждым будет закреплен один воин из младшей дружины, для охраны.

— Что то ты князь, так нас оберегать решил? — с опаской спросил Яровуд.

— А ты своей головой подумай, что будет если вороги узнают, где такие мечи и такие страшные самострелы делают? — я показал на оружие — и сколько ворог приведет сюда воинов, что бы вас выкрасть или просто убить?

Я увидел эшафоты, колы и виселицы, и всё это читалось в глазах моих людишек, которые по глупости душевной узнали больше, чем им полагается и сейчас сами были не рады, что связались с князем болотным.

— Креслав собери десяток старых деревянных самострелов и болты, отправь их с первым же караваном к Бажене и десяток к Богдану в Приморск. Не забудь женщин направить, чтобы обучили обращаться с оружием. Вот эти новые самострелы как будут готовы отдадим нашим воительницам.

— Позволь слово молвить вождь — опять прокряхтел старик-мастер.

— Говори. Чего уж там.

— Больно мудрен твой самострел, зачем ты столько сложностей сделал? Вот ежели просто к ремню поясному веревочку привязать, а на конце крюк, то твой самострел можно быстрее взводить.

— Ну на, покажи — я отдал деду арбалет.

— Нет, я на старом покажу.

Дедок достал с кармана скрученный жгут веревки, привязал к поясному кожаному ремешку, поставил ногу в стремя и присел. Потом зацепил крюком тетиву и натужившись распрямило ноги, а тетива пошла вверх и защелкнулась на фиксаторе.

— Вот и готово, зато такие самострелы легче делать, чем тот, что ты смастерил.

Да действительно, мой механизм взвода был слишком прогрессивным в это время, а тут присел, встал и всё готово. Да и женщинам привычнее работать будет. Вот мля, век живи — век учись.

— А мы сейчас тебя мастер испытаем. Вон видите дерево — я указал пальцем цель — каждый из вас должен сделать по пять выстрелов, а мы посмотрим кто быстрее от стреляет пять болтов, тот способ заряжания и признаем лучшим.

Вызвал двоих женщин всучил им два самострела и приказал начать соревнование. Как не странно, но способ приседания и веревки с крюком оказался проще и быстрее, так как у женщины с моим новым самострелом просто на третий выстрел уже сил не хватило что бы быстро взвести тетиву и она начала отставать, а пятый выстрел так и вовсе пропустила. А в бою вообще при сбитой дыхалке и волнении, быстро взводить и стрелять будет сложно.

— Молодец старик, жалую тебе серебряный рубль за сообразительность — я дал дедку палочку серебра — делайте простые арбалеты с железными дугами, а механизм заряжания оставляйте как прежде, только обучить нужно наших стрелков по новому взводить и заряжать арбалет.

Вот так всю зиму я укреплял свой оборонный потенциал, но мечта у меня была все таки связана с кавалерией и когда были готовы десять седел, я начал отбирать коней, что ходили в санных упряжках, ох и трудно мне было из тридцати лошадок, что мне оставил Радко, я с трудом отобрал десяток и попытался из них сделать верховых.

Мало того, что мои кавалеристы были простые болотные люди, так и лошади были им под стать, самые конченые клячи, вот из таких кляч я отобрал аж целый десяток будущих боевых скакунов.

Наверное в феврале я понял, что с кавалерией у меня ни черта не получится, чтобы я не делал. Одно упрямство нашло на другое, я всячески пытался достичь своей цели, а эти сволочи волосатые — всячески тупили. Одна скотина перекусала всех, даже князя. Когда всё это меня достало, то я пошёл на «кухню» взял горячую репу и поднес руку с репой к морде коняшки, а зверюга меня за руку цап, а там горячая репа.

— Ну что, вкусно? Еще раз укусишь я тебя буду только этой репой кормить пока не сдохнешь — гаркнул я, показывая кобыле кулак.