Готы

Некоторые исследователи эпохи Теодориха предполагают, что и могущественный гот (или алан – за время совместных скитаний, боев и походов готы настолько сроднились с алано-сарматами и так много у них переняли, что их часто путали друг с другом) Флавий Ардавур Аспар, магистр милитум, занимавший высокие командные посты в римском войске при трех императорах и возведший на престол императора Льва Великого, тоже покровительствовал Теодориху (будучи, как и остготский царевич, не кафоликом, а арианином). В то время царьградский престол был окружен целым готским кланом, видное место в котором занимали не только мужчины, но и женщины. К этому клану принадлежал и другой, старший по возрасту, Теодорих – так называемый Теодорих Страбон (не путать с одноименным античным географом!), отпрыск знатного готского рода (то ли Амал по крови, то ли нет). Сестра этого Страбона, отличавшаяся ослепительной красотой, была возлюбленной Аспара. Беспощадные в своей сухости историки именуют ее наложницей (или, на римский манер,

«конкубиной»), как и мать «нашего» Теодориха – Евсевию-Эливиру. У нас нет достоверных сведений о «крышевании» готами, проникшими, похоже, во все поры новоримского государственного организма, «ромейских» торговых и промышленных предприятий, но вполне можно представить себе нечто подобное. Да и вообще в граде Константина было в моде все готское. Франты из числа «новоримской» молодежи щеголяли в готских меховых «прикидах» и штанах, красили волосы в модный белокурый или рыжий «готский» цвет и уснащали свой великосветский греко-латинский жаргон модными готскими словечками. Они, конечно же, не упускали случая высмеять «понаехавших» в «столицу мира» готских (и не только готских) «варваров», но не в лицо, а за глаза – кто знает, что тупому «варвару» вдруг в голову придет? Еще, того гляди, пырнет ножом или кинжалом! А попробуй сдачи дать – хлопот не оберешься. Всем известно, что благочестивый православный император к своим «варварским» телохранителям (даром что арианам), так сказать, «неровно дышит», «каждую пылинку с них сдувает»… Лучше уж подальше от греха…

Историки до сих пор спорят о том, когда же закончился этот константинопольский период жизни молодого Теодориха. Одни датируют его окончание 471-м, другие – 472 г. по Р. Х. То есть Теодориху было от 17 до 18 лет, когда он – вполне образованный (для гота) царевич – вернулся под крыло своего отца Тиудимира. Если Царьград надеялся, что этот юноша позаботится об улучшении отношений между восточными готами и Восточным Римом (ибо остготы были единственным «варварским» племенем, пригодным для глубокой интеграции в римские традиции), царивших на Босфоре императоров ждало большое разочарование. В ходе целого ряда военных походов (в подробности которых мы в нашей книге вдаваться не будем) сын Тиудемира не раз скрещивал оружие со своим тезкой Теодорихом Старшим (Страбоном), выступавшим после убийства Аспара (по приказу василевса, пожелавшего избавиться от военного магистра

, которому был обязан престолом) то в качестве врага восточных римлян, то в качестве их союзника и оруженосца. После гибели Аспара его сторонники не сложили оружия, пытаясь спасти все, что возможно. Но, когда борьба за императорский двор и Царьград была ими проиграна, Теодорих Страбон остался единственным, кто мог стать преемником Аспара. Он потребовал признать себя «единственным правителем всех готов», которому следовало выдавать перебежчиков и разрешить селить своих людей по всей Фракии. Но имперское правительство считало его мятежником и узурпатором. Возможно, интриги императора Востока Льва I, усердно натравливавшего двух готских князей-тезок друг на друга, привели бы к преследуемой благочестивым василевсом цели – взаимоистреблению готского народа. Хороший «варвар» – мертвый «варвар». И чем больше «варвары» будут убивать других «варваров» к вящей славе великого Рима, тем лучше. Знакомая старая песня.

Дивиде эт импера…[489]

Но вот против практики братоубийственных войн в конце концов возмутились сами вынужденные участвовать в них готские воины, ибо в ходе этих войн оба Теодориха попеременно получали высокие римские чины и награды, но воины, которыми они повелевали, слишком часто оставались без добычи. Наконец с готами Теодориха Страбона, разорившего Филиппополь и Аркадиополь[490], был заключен мир. Страбон добился признания своего княжества (именуемого порой даже «царством») на имперских землях, чина магистер милитум презенталиси ежегодной субсидии (размером чуть ли не с ежегодную дань, выплачиваемую «ромеями» в свое время «царю-батюшке» Аттиле[491]) на верную службу подчиненных ему остготов императору Льву I в рядах имперских войск против всех врагов, кроме вандалов (возможно, Страбон намеревался продолжать дружественную в отношении вандалов политику Аспара).