Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет)

После Пликт и Валентина еще долго беседовали, поверяли друг другу свои секреты, наконец, Валентина предложила Пликт стать наставницей детей и ее сотрудником в преподавании и творчестве. Сначала Жак недоумевал по поводу такого прибавления семьи, но со временем Валентина рассказала ему сокровенную тайну Пликт, побудившую ее написать об Эндрю. Она стала фамильной легендой, подрастающие дети с трепетом слушали невероятные истории о давно пропавшем дяде Эндере, который был известен миру как чудовище, а на самом деле был чем-то вроде спасителя, пророка, или, по крайней мере, мученика.

Шли годы, семья Валентины росла. Боль от потери Эндера переросла в гордость и, наконец, стала просто ожиданием. Она желала, чтобы он поскорее достиг Луситании и разрешил дилемму свиноподобных, тем самым исполнив свою миссию апостола ременов. Добропорядочная лютеранка Пликт научила Валентину молиться за Эндера. Могущественная стабильность ее семьи и чудо рождения пятерых детей, по капле вливаясь в эмоции, укрепили ее дух, положили начало новой доктрине – доктрине веры.

Это сказалось и на детях. Сказка о Дяде Эндере закралась в их души.

Сифта, старшая дочь Валентины, была особенно заинтригована. Даже когда ей исполнилось 20, и зрелый рационализм победил детскую непосредственность и простоту, она все еще оставалась во власти притяжения Эндера. Он был для нее ожившей легендой, обитающей где-то рядом.

Она не говорила о нем ни с отцом, ни с матерью, но однажды доверилась своей наставнице.

– Когда-нибудь, Пликт, я встречу его. Я встречусь с ним и помогу в его работе.

– Почему ты думаешь, что он нуждается в помощи? А в твоей помощи особенно? – Пликт не растеряла свой скепсис, несмотря на полное доверие и расположение детей.

– Разве он сможет справиться один, особенно в первое время? – Мечты Сифты прорвали лед Трондейма, вырвались наружу и полетели к далекой планете, куда еще не ступала нога Эндрю Виггина. Люди Луситании, вы мало знаете о том, какой великий человек будет ходить по вашей земле и терпеливо нести тяжкое бремя ваших проблем. В свое время, я присоединюсь к нему, хотя и принадлежу к следующему поколению. Будь готова встречать меня, Луситания.

На борту звездолета Эндер Виггин не догадывался о легендах, будоражащих его близких. Лишь несколько дней отделяли его от последней встречи с Валентиной. Для него Сифта еще не имела имени, она была выпуклостью живота Валентины, не более того. Он только начал ощущать боль потери Валентины – боль, которая уже начала затухать в нем. Его мысли были далеки от неизвестных племянниц и племянников ледяного мира.

Он думал об одинокой, мучающейся девочке Новинхе, гадая, что сделают с ней эти двадцать два года, и кем она станет ко времени их встречи. Он любил ее как собственное отражение давней глубокой печали.

Глава 6

Олхейдо

Их отношения с другими родами имеют оттенок воинственности. Когда они рассказывают друг другу разные истории (обычно во время дождливой погоды), в них всегда происходят битвы, сражаются герои. Конец историй всегда трагичен, погибают и герои и трусы. И если в этих историях есть хоть намек на генеральную линию, тогда свиноподобные не рассчитывают вести войны. Они не проявляют и толики интереса к самкам врага, не заинтересованы в таких традиционных формах человеческого отношения к женам павших воинов, как рабство, насилие, убийство.

Означает ли это, что у них не существует генетических обменов между родами? И не было. Генетические обмены могут происходить через самок, которые выработали определенные формы распространения генотипа. При очевидном раболепии самцов перед самками в свином сообществе, это легко можно осуществить без ведома самцов; или это вызывает в самцах такой стыд, что они стесняются нам сказать об этом.

Вот что они хотели рассказать нам о битвах. Типичное описание из заметок моей дочери Аунды 2:21, сделанных в прошлые годы во время сборищ в бревенчатом доме.