Говорит Черный Лось

Я сгорал от стыда. Поэтому стремглав вскочил на лошадь и поскакал на поле битвы. С перевязанным копытом она скакала быстрее. Мы въехали на гребень холма. Отсюда было видно всю долину Роузбада, где развернулось сражение. Кто кого одолевает — понять было невозможно. Все смешались в кучу. Тут нас атаковали несколько кроу, и я так и не смог присоединиться к главному отряду, который отчаянно дрался в долине. Однако там, где мне довелось быть в этот день, тоже было не легче. Единственная передышка была тогда, когда я сидел с теми лакотами и лакомился бизоньим мясом. Должно быть. я пробыл с ними достаточно долго, поскольку уже вечерело. Понятно, когда мы добрались до гребня холма, битва внизу шла уже довольно долго.

Опустилась ночь, и мы уехали назад в лагерь, чтобы охранять женщин и детей. Враг не стал преследовать нас. Я считал, что васичу нас разбили. Оказалось, совсем наоборот. Битва была не закончена, ночь прервала ее, и все же мы победили васичу. Они не стали нападать на нашу деревню, а отступили назад к Гусиному ручью, и остались там у своих фургонов.

Рассказывает Стоящий Медведь:

Я не участвовал в том сражении и многие другие тоже. Воины возвратились ночью, все в лагере были настолько возбуждены, что не могли заснуть.

Утром человек двадцать молодых людей выехало посмотреть на поле сражения. Первое, что мы увидели, была мертвая лошадь без подков. Затем попалась другая мертвая лошадь, но уже с подковами. Рядом с ней лежал солдат, весь утыканный стрелами. Наконец, мы доехали до того места, где солдаты отдыхали после битвы. В одном месте земля была свежевскопана, а на ней остывала зола от большого костра. Мы принялись копать, чтобы посмотреть, что там спрятано. Вскоре наткнулись на одеяло, в которое был завернут мертвый солдат. Одеяло было перехвачено ремнями в ногах, на груди и шее. Мы вытащили его, и один из наших воскликнул: "Это мое одеяло. Я долго искал себе такое. Возьму его с собой". И он взял это одеяло.

Под первым лежал еще один мертвый солдат, завернутый в одеяло, под ним другой, а потом еще и еще. Четвертый васичу оказался черным. Каждый раз кто-нибудь восклицал: "Это мое одеяло" и забирал его. Я получил одеяло с пятого солдата. В него был завернут молодой человек, на пальце которого блестело кольцо со сверкающим камнем. Я отрезал палец и долгое время хранил у себя это кольцо. Один из наших оскальпировал какого-то солдата и отправился домой со скальпом, нанизанным на жезл. Взобравшись на вершину холма, вдали мы увидели солдат генерала Три Звезды, которые, поднимая облака пыли, отступали в направлении Гусиного ручья. Потом мы отправились домой.

Мы прожили у Весеннего ручья еще несколько дней, а потом перенесли лагерь к реке Скользких Трав.

IX. РАЗГРОМ ЖЕЛТОВОЛОСОГО

Черный Лось продолжает:

В тот день на Роузбаде Бешенный Конь разбил генерала Три Звезды. Я думаю, он вполне мог бы перебить всех оставшихся там солдат: призвать к себе воинов из других деревень и продолжить бой на рассвете. Ведь солдаты не ушли ночью с Роузбада. а стояли там на отдыхе.

Победил он кавалерию Три Звезды и тогда, когда та напала на деревню Бешенного Коня холодным утром в месяц снежной слепоты [Март]. Потом Бешенный Конь со своими людьми переселился дальше на запад к Роузбаду, а когда солдаты опять пришли, чтобы уничтожить нас, он снова разгромил их и заставил отойти. После этой последней битвы мы перебрались дальше на запад к долине Скользких Трав. Мы жили в своей родной стране и хотели лишь одного — чтобы нас оставили в покое. Однако и сюда пришли солдаты убивать нас. И снова они все были разбиты. Мы защищали свою страну, но не желали войны.

Там, в долине Скользких Трав, мы стали лагерем в полдень в южной ее части. Мне кажется, это было за два дня до битвы с Желтоволосым. Деревня опять протянулась так далеко, что невозможно было сосчитать все типи. Выше всех по реке на самой южной оконечности лагеря обосновались хункпапы, за ними к северу расположились станы миннеконжу, санс аркс, черных стоп, шайела и, наконец, санти и янктонаев. Восточная часть долины реки поросла лесом. Сама река была очень полноводной от таявшего в горах Биг-Хорн снега. Взойдя на вершину какого-нибудь холма вдалеке на юго-западе, можно было видеть отроги этих гор. За крутым противоположным берегом шли холмы, все изрезанные лощинами. К западу от нашего лагеря лежала местность пониже. Здесь мы пасли и охраняли своих лошадей. Их было так много, что и не счесть.

Жил с нами человек по имени Гремучий Ястреб, которому прострелили бедро в сражении у Роузбада. Думали, что он уже не поднимется. Однако знахарь Волосатый Подбородок вылечил его.