Говорить ли президенту?

— Нет, не думаю. Такое возможно лишь в том случае, если бы они были абсолютно уверены, что опасность грозит ей в какой-то конкретный день. В противном случае все будет идти по заведенному графику. Если бы к каждой угрозе или слухам о ней относились серьезно, президент не смогла бы и шагу ступить из Белого дома. Согласно отчету Службы личной охраны конгрессу, в прошлом году было зарегистрировано 1572 угрозы жизни президента, но скрупулезное расследование не обнаружило ничего конкретного.

Председатель кивнул:

— Либо они знают все, либо ничего.

Но Матсон не успокоился:

— Я по-прежнему состою в Обществе бывших специальных агентов. Вчера я был на собрании — никто и слыхом ни о чем не слыхивал. Правда, может быть, сейчас что-то уже стало известно. Потом я перехватил стаканчик с Грантом Нанной, моим бывшим шефом в вашингтонском отделении: его вся эта история, по-моему, вообще не взволновала, и это мне показалось странным. Мне казалось, Стеймз был его другом, но, поскольку лично я со Стеймзом не дружил, то, естественно, не стал развивать эту тему. Так вот, меня все это по-прежнему беспокоит. Концы с концами не сходятся: Стеймз поехал в больницу, и никто в Бюро ни словом не обмолвился о его смерти.

— Ладно, ладно, — сказал председатель. — Если мы не избавимся от нее 10 марта, можно прекращать все наши дела уже сейчас. Будем действовать, как будто ничего не произошло. Главное, чтобы ничего не сорвалось. Обеспечить это — ваша задача, Матсон. Если от вас не поступит никаких сигналов, в назначенный день мы будем на месте. А теперь вернемся к нашему плану. Сначала — о расписании Кейн на этот день. Кейн (в комнате никто, кроме сенатора, не называл ее президентом) выезжает из Белого дома в 10 утра. Спустя три минуты она проезжает мимо здания ФБР, через пять минут — мимо памятника Миру на северо-западном углу Капитолийского холма. Через шесть минут она выходит из автомобиля у восточного входа в Капитолий. Как правило, она идет через служебный вход, но, как заверил нас сенатор, этот визит для нее — козырная карта, и она постарается разыграть ее. Чтобы пройти от машины и подняться по ступенькам Капитолия, ей потребуется сорок пять секунд. Суану этого времени будет вполне достаточно. Когда Кейн поедет мимо здания ФБР, я буду наблюдать с угла Пенсильвания-авеню. На экстренный случай там же будет находиться Тони с машиной, а если нам понадобится чуть больше времени, сенатор постарается задержать ее на ступенях Капитолия. Самая важная часть операции лежит на Суане — мы разработали ее до доли секунды. Поэтому слушайте внимательно. Я договорился, что Суан будет работать в бригаде строителей, реставрирующих фасад Капитолия. И, поверьте мне, договориться с этим профсоюзом взять на работу азиата было не так-то просто. Слово тебе, Суан.

Суан взглянул на него. Пока не обратились непосредственно к нему, он не проронил ни слова.

— Реконструкция восточной стороны Капитолия идет уже почти шесть месяцев. Кейн этого ждет не дождется. Она хочет, чтобы строительство закончили к моменту ее второй инаугурации. — Он усмехнулся. Глаза присутствующих были устремлены на маленького вьетнамца, все напряженно ловили каждое его слово. — В бригаде я уже больше четырех недель. Отвечаю за поставку всех материалов, которые приходят на стройплощадку, поэтому сижу в здании строительного управления. Оттуда легко следить за передвижениями людей на строительстве. Охрана — не из ФБР, не из Службы личной охраны или ЦРУ — они из Службы безопасности государственных учреждений. Почти все они гораздо старше обычных агентов, многие из них пришли туда работать, уйдя в отставку с одной из этих служб. Всего их шестнадцать человек; работают четверками в четыре смены. Я знаю, где они пьют, курят, играют в карты — все. Стройплощадка их не особенно интересует: она пока еще никуда не выходит и расположена напротив самой малолюдной части Капитолия. Максимум, что может выпасть на долю охранников, — мелкое воровство со стройплощадки. — Суан вдруг замолчал. — В центре площадки стоит американский подъемный кран — наверное, самый большой в мире: номер 11-3-10, специально сконструирован для установки новых блоков Капитолия. Максимальный размах стрелы — 322 фута. Это почти вдвое превышает норму, установленную для городских подъемных кранов. Никто не ожидает, что мы появимся с западной стороны и что у нас будет такой обзор. На самом верху находится маленькая закрытая площадка для общего ремонта шкивов — его пользуются лишь тогда, когда она стоит ровно и параллельно к земле. В результате площадка превращается в маленькую коробку: 4 фута в длину, 2 фута 3 дюйма в ширину и 1 фут 5 дюймов в высоту. Последние три дня я ночевал там. Оттуда мне видно все, но увидеть меня не могут даже с вертолета Белого дома.

Все изумленно молчали.

— Как вам удалось туда попасть? — спросил наконец сенатор.

— Взобрался как кошка, сенатор. Преимущество маленького роста. Залезаю туда после полуночи и спускаюсь в пять. Передо мной — весь Вашингтон, но меня никто не видит.