Мы идем по коридору. В одной из камер кто-то кричит. Прошу сотрудников, чтобы открыли двери. Оказывается, это карцер, арестант один сидит за нарушения.
— Почему кричал?
— В камеру хочу. Я тут много месяцев. В одиночестве схожу с ума.
Прошу рассказать, что с ним произошло, но он отказывается:
— Это все без толку.
Сотрудники говорят, что он злостный нарушитель и, пока не исправится, будет сидеть один.
В этой поездке я как журналист, а не как правозащитник, так что опрашивать на предмет жалоб не могу. Но и без того понятно, что часть осужденных недовольны условиями. На что жалуются? На то, что не дают свиданий, что сажают в штрафной изолятор, что часто меняют сокамерников, что применяют спецсредства. Вот еще неполный перечень жалоб от адвокатов их устами из того, что писали в разные инстанции или передавали через адвокатов:
«Нельзя прилечь днем».
«Нельзя не выйти на работу».
«Нельзя смотреть телевизор каждый день».
«Розетки включают только на несколько минут».
«Заставляют делать зарядку».
«Запрещают курить».
«Всегда водят в наручниках».
«Бьют за неповиновение».
Сергей Баландин на последние жалобы отвечает, что времена нынче другие.
— У нас везде видеокамеры, а каждый факт применения силы и спецсредств документируется, о каждом сообщаем прокурору. Так что, если кто-то вам говорит, что били, пусть назовет дату и время. Мы поднимем видеоархивы и документы. Сотрудники это понимают, так что незаконных действий себе не позволяют. Кто хочет с работы вылететь или, еще хуже, за решеткой из-за какого-то маньяка оказаться?
Мне показывают современные медкабинеты. Врачи рассказывают про то, как лечат. Высокую смертность в «Черном дельфине» объясняют большим числом арестантов пожилого возраста. Примерно треть сюда попали в начале 2000-х, так что за решеткой уже 20 и более лет. Хотя некоторые осужденные сами говорят, что в «Черном дельфине» они словно «законсервированы», физиологические законы замедляют свой бег.
Многие осужденные хотят не столько чтобы жизнь в «Черном дельфине» стала легче, сколько в принципе изменить наказание («Пусть будет любой срок, только не пожизненный!»). Арестантская заповедь «Не верь, не бойся, не проси» тут не в ходу. И верят, и боятся, и просят. Оно и понятно: на кону вся жизнь.
— Что их жалеть? — говорит один из сотрудников. — Вы уголовные дела почитайте. На совести этих 700 человек — примерно 5000 трупов. Причем больше половины жертв — это женщины и дети. Почему мы должны с ними носиться?
Я читаю краткое описание преступлений на дверях камер. Педофилов и убийц детей здесь действительно немало. За последние годы появилось много «новеньких», у кого не серия, а одно-два убийства, причем в 90 % случаев сопряженные с изнасилованием. Из чего делаю вывод, что суды наказывают педофилов максимально жестко.
Есть еще людоеды (самый известный — Владимир Николаев, который сам съел одного своего приятеля, а мясо второго продал, чтобы купить выпивку), террористы (к примеру, Иса Зайнудинов, взорвавший дом в Буйнакске, что привело к гибели 64 человек), сексуальные маньяки.
Даже автор «Живьем в аду» пишет: «Согласен с тем, что большинство осужденных — конченые люди. Достаточно услышать доклад педофила-насильника. Стоит такой рядом и говорит, что убил 28 человек. Я видел немало людоедов, которые, бесспорно, заслуживают того, что с ними происходит».
Есть и другие осужденные. В «Черном дельфине» содержатся те, кто свою вину не признает (и приводит доказательства), есть совершившие бытовое убийство, есть раскаявшиеся.
Но правила для всех одни, исключений не бывает.
«Я всю жизнь сам презирал и наказывал насильников, — признается автор книги „Живьем в аду“. — Все это пишу, чтоб эти „отморозки“ знали, что их ожидает после приговора». Он вспоминает, как ему самому было противно смотреть на маньяков, уверенных, что жизнь не заканчивается. «Может, каждая подобная сволочь, зная, как его тут ждут с „распростертыми объятиями“, вовремя „включит тормоза“».
А я в это не верю. В тех странах, где есть смертная казнь, убийств не стало меньше. Маньяков не останавливает страх быть расстрелянным. Так что они должны жить — жить и вспоминать, жить и молиться за жертв, жить и выплачивать иски пострадавшим. В «Черном дельфине» эта жизнь не за наш с вами счет. Содержание пэжэшников не на бюджетные деньги, а на то, что сами заработают, — возможно, лучший выход для всех. А невиновным, ставшим жертвой ошибки суда и следствия, это даст шанс дожить до оправдания и своей реабилитации. Такие ведь тоже есть.
Глава 2. Дар Божий убийцы Рыжанкова
Василий Кузьмич Фетисов , Евгений Ильич Ильин , Ирина Анатольевна Михайлова , Константин Никандрович Фарутин , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин , Софья Борисовна Радзиевская
Приключения / Публицистика / Детская литература / Детская образовательная литература / Природа и животные / Книги Для Детей