Град разбитых надежд

— Нет… Нет! — застонал Джоэл. — Так вот откуда… такая сила. Ты создание Хаоса! С перелитой кровью, впитавшая еще и ауру Хаоса.

Он все еще невольно сопоставлял факты, его мозг работал, как огромный механизм на холостом ходу в брошенном цеху. Механизм, обреченный сгореть от бессмысленной работы, перемалывания призрачного ничто.

— Да. И при этом сомн. Сомн, который научился возвращаться, маскироваться под человека. Грета и Ида были такими же. Никто из нас не спасся. Все мы ходили единым созданием. Сшитые химеры. Кто-то выходил из тела фантомом сна, кто-то бродил по улицам в физической оболочке, — спокойно и уверенно объяснила Джолин, потом ее голос ее надломился всхлипом: — Я думала, что мне просто снятся все эти ужасы, все, что творил Легендарный Сомн. Но стоило мне заснуть с дурными мыслями, стоило пожелать кому-то смерти от причиненной боли — и он выходил, я обращалась. Не знаю, ходило ли по улицам мое тело. Но мой спящий разум… это он управлял Легендарным Сомном, это его чудовище. А Бифомет Ленц… Та маска, которую ты расколол, была лишь маской. Мой отец давно мертв. Чудовище Вермело — это я.

Джоэл схватился за стену, чтобы не упасть. Бесполезный меч царапал клинком доски пола, пальцы не слушались. Все тело сковывало бессилие, и никакие эксперименты не вернули бы в тот момент мощь и ловкость, а главное — волю хоть куда-то двигаться, что-то делать. Джоэл надеялся вернуться к Джолин и Ли, к их теплому дому, а вернулся к телу Ли и монстру-Джолин. Вернулся к пустоте, которая заполнила его и поглотила.

— Джолин… все равно ты не виновата, — повторял он так же, как твердил внизу имя любимого. И слова вновь обессмысливались, утопая в черных линиях неискупимого отчаяния. Последнюю светлую ниточку слабой надежды он отдал Стражу Вселенной на площади у Академии. Ему не осталось ничего, кроме боли, как пелось в легенде Местрия Пратта.

— Виновата. Виновата в том, что обманывала тебя, виновата в том, что убила Ли, — ответила Джолин и заплакала, закрывая лицо полой шали: — Я… я убила Ли! Нашего Ли… Я просто задремала, а потом… Потом он весь в крови, а я… Я стала Легендарным Сомном.

— Нет, это была не ты! Это был Бифомет! Это его вина! — убеждал Джоэл, снова кидаясь к Джолин, целуя ее бледные впалые щеки, по которым катились крупные слезы. Он не боялся когтей, не боялся уже ничего. Их расколотый хрустальный шар летел в бездну, погибал еще один крошечный мир, падал, как переспелое яблоко от порыва беспощадного урагана.

— Я убила Ли! Ли! Он не мой отец, он ни в чем не виноват! — кричала и стенала Джолин, как будто сознающийся преступник под пыткой, жертва и палач в одном лице. — Джоэл. Пожалуйста, убей меня. Скоро откроется Красный Глаз, ты скажешь для себя, что уничтожил Легендарного Сомна. Я не смогу жить… с этим!

— Джолин, нет! Так нельзя!

— Отомсти за Ли! Ведь ты любил его. Мы любили его! И я… я убила. Сила во мне услышала желание убить, но я говорила про Цитадель и палачей Умана, а погиб Ли! Ли… ты ведь так любил его!

— Джолин! Я и тебя любил и люблю! — убеждал Джоэл, но рука сжимала острый меч Нейла Даста, этот клинок вечной скорби.

— Я тоже, Джоэл. Я полюбила тебя почти сразу, — обняла его Джолин, нежно целуя в лоб, в щеки, в губы. — Так полюбила, как не каждому повезет. Хотя считала, что мое сердце мертво. Но слишком поздно…

— Нет! Еще ничего не поздно, еще не… — захлебывался Джоэл. Слова, отделенные от смыслов, опадали шелухой забытых времен, непрощенных, неискупленных. В этот вечер, самый темный из всех вечеров с начала времен, с пришествия Хаоса, они безвинно расплачивались за чужие грехи.

Джолин больше не плакала, она откинулась в качалке, по привычке складывая руки на коленях, точнее, руку и лапу страшного зверя, уже не пряча ее, а словно наоборот — показывая, выставляя как доказательство своей вины, как призыв ненавидеть.

— Слишком поздно. Я прошу тебя: освободи меня от этой муки! Раньше я видела кошмары, которые едва удерживали ваши Ловцы Снов. Теперь оказалось, что я сама — кошмар. Я — Вестник Змея, Легендарный Сомн Вермело, который появлялся на улицах семь лет. Я сама не ведала об этом, но все причиненное им зло — это моя вина!

— Нет, Джолин, я найду способ все исправить… Ты не виновата… ты…

Но вот над потемневшим горизонтом раскрылся Алый Глаз Змея, поползли длинные тени, как приказ обращаться, как зов для множества сомнов. По городу прокатился единый рев чудовищ, которых уже никто не уничтожал долгие дни распада старого Вермело.

В этот миг милый облик Джолин начал искажаться: лицо ее изуродовали удлинившиеся клыки, само оно начало удлиняться мордой зверя. И вскоре вокруг взвились пепельным пологом черные линии, свивающиеся в образы множества масок Легендарного Сомна.

— Джолин… нет! Джолин!

Джоэл оцепенел на миг, отпрянул, но когда монстр поднялся с места и напружинился, готовясь нападать, тело само подсказало верные движения: взмах, прямой выпад. Клинок Нейла Даста в тот миг обладал своей волей, точно его направляла рука предыдущего хозяина.