Граф Мечников

– Внимание! Кто еще не знает, я граф Кубанской Конфедерации Александр Мечников. Среди вас нет старшего, и нет единого мнения о том, что делать дальше, поэтому я обращаюсь ко всем сразу. Отныне земли бывшего автономного сообщества Галисия принадлежат нашему государству, и мой отряд решил здесь поселиться. Вы, местные жители, и я даю вам возможность выбора, который невелик. Вы можете уйти, и вам вернут ваше оружие и вещи. Или же, если имеется желание, оставайтесь с нами. Выбирайте, воля и смерть от дикарей, которые уже в следующем году будут здесь. Или же подчинение мне, клятва на верность, и жизнь под защитой нашего оружия. Кто остается с отрядом, налево. Кто уходит сам по себе, направо.

Развернувшись и отойдя в сторону, я остановился метрах в десяти от толпы, которая зашумела, заспорила, и минуты через три-четыре разделилась на две неровные части. Одна, маленькая, человек в тридцать, готова была уйти. Другая, в которой собралась основная масса людей, оставалась со мной. Честно говоря, я ожидал, что испанцы разделятся поровну. Но видимо, большинство беглецов четко осознавали, что для выживания необходимо подчиниться и принять власть иноземца, то есть мою, и решили остаться.

– Диего, иди сюда, – окликнул я переводчика, который всматривался в лица уходящих на свободу людей так, как если бы хотел запомнить их навсегда.

– Да, командир?

– Отныне, ты старший над всеми своими соплеменниками.

– Так точно, – армейский ответ и согласный кивок головы. – Что мне делать?

– Основное требование. Если я или мои заместители дают тебе приказ, твои люди его исполняют безоговорочно, без выкрутасов, хочу или не хочу. Ничего сверхъестественного от вас требовать не станут, и женщин обижать не будут, так что за это не беспокойтесь. Далее. Никаких сношений с людьми за пределами нашей базы без нашего разрешения. Это будет расценено как измена и подготовка к мятежу. Кроме того. Учите русский язык, потому что мы испанский учить не хотим и территория нашего форпоста отныне земля ККФ. И последнее. Поговори с людьми насчет того, где можно поискать старые станки и технику. Да, и вообще, объясни им, что выживание нашей общины, это и их выживание, а мое благополучие так или иначе, но и на них скажется.

– Понял, командир. Беженцы примут все ваши условия, они хотят жить, и надеются на то, что со временем станут полноправными членами вашего общества. А насчет поиска всяких полезных вещей из древних времен Золотого Века, с вами два человека поговорить хотели.

– Вот это уже интересно. Сейчас мы снимемся с пляжа и двинемся к Ла-Ферролю, и по дороге я с ними переговорю.

Спустя полчаса длинная колонна людей, две разведгруппы и беженцы, покинула пляж мыса Приор, и по хорошо натоптанной тропе двинулись к нашей будущей базе. Скорость продвижения, из-за малолетних детей, была не очень высока. Поэтому, никуда не торопясь, я шел в центре колонны и беседовал с теми, кто желал со мной переговорить.

Первым собеседником оказалась Иза Моралес, которая сообщила, что может указать на несколько схронов с оружием и продовольствием, которые ее муж готовил для беженцев в расположенных на востоке горах Ксистраль и на побережье океана. Что лежит в тайниках, в подробностях, ни она, никто другой, точно не знали. Но в том, что в одном из них находится не менее двух сотен автоматических винтовок «CETME» модель С, калибра 7.62 мм, которые до чумы использовалась солдатами испанской морской пехоты, Иза была уверена. Кроме того, она попросила выделить ей сопровождение до городка Седейра, который находился в тридцати пяти километрах от Ла-Ферроля. Именно там должны были сойтись все мелкие группы беженцев из Мелиды, и Моралес надеялась, что не только ее группа спаслась от дикарей, но и кто-то еще смог достичь океана.

Конечно же, я согласился выделить ей сопровождения, а места схронов нашим разведчикам должен был указать, оказавшийся ее племянником, Родриго Перейра. В общем, жизнь, определенно, опять меня баловала. За спасение людей я получил небольшой бонус, и это было просто замечательно.

После разговора Иза Моралес присоединилась к беженцам, а Диего Миронес подозвал второго человека, желающего мне что-то сообщить. Этот собеседник, среднего роста плотный мускулистый брюнет лет сорока, в обычной для местных жителей брезентовой горке, представился как альмугавар Роберто, без обозначения своей фамилии. Лично мне, слово альмугавар не говорило ни о чем. Однако, увидев, с каким почтением на этого мужика посмотрел Диего, я спросил переводчика:

– Что такое альмугавар?