Граф Остерман

Таковы основные вехи жизни единственного в истории России государственного деятеля — иноземца, занимавшего высшие должности в государстве в течение 15 лет. Отметим, за столь продолжительное обладание властными полномочиями было обнародовано такое незначительное количество важных нормативных актов, что для их пересчета достаточно пальцев одной руки. В его поведении причудливо сочетались безграничное честолюбие с умением временами его подавлять и стремлением оставаться в тени, не выпячивать свою персону и умно делиться не властью, а ее призраками с другими вельможами.

После краткого изложения важных вех жизни А. И. Остермана перейдем к рассмотрению его конкретной деятельности в различных властных структурах государства.

Глава вторая. Остерман на Аландском конгрессе

Событием, после которого А. И. Остерману удалось перейти из разряда расторопных клерков средней руки российской Иностранной коллегии в политическую элиту петровской России, оказался Аландский конгресс.

Если бы правительство Швеции руководствовалось во внешней политике благоразумием, то оно начало бы хлопоты о заключении мира с Россией сразу же после катастрофы под Полтавой 27 июня (8 июля) 1709 г., когда Швеция потеряла почти всю сухопутную армию убитыми и пленными. Оставался боеспособным корпус в Померании, но он был разгромлен в 1712 году.

К 1718 г. экономические ресурсы Швеции были почти полностью истощены, ее мужское население было призвано в армию, так что селяне самых плодородных южных провинций лишились возможности в прежних размерах обрабатывать пашню. Войска, дислоцированные в «хлебных провинциях» Швеции, съедали большую часть урожая. Упадок наблюдался и в торговле: если в 1697 г. Швеция располагала 775 торговыми судами, то к 1718 г. их осталось почти в четыре раза меньше — 209. Блокада шведского побережья привела в упадок и промышленность, поскольку лишила ее возможности обеспечивать предприятия сырьем: пенькой, шерстью и кожами.

В не менее плачевном положении оказались людские ресурсы Швеции: ее население к началу Северной войны в 1700 г. насчитывала 1 млн 250 тыс. человек, а к 1718 г. численность сократилась почти вдвое и составила 600–700 тыс. человек, из которых самая работоспособная часть была мобилизована в армию. По сведениям Остермана, в населенных пунктах проживали старики и дети, «ибо из королевских мужиков уже, почитай, никого не осталось, который бы в солдаты не был написан».

Возникает вопрос, на что рассчитывало правительство Швеции, упорно продолжая находиться в состоянии войны с Россией и не проявляя до 1717 г. никакой склонности к миру в тех, как она считала, благоприятных для себя обстоятельствах, дающих шансы на успех? Во-первых, на неуязвимость своей коренной территории, которой можно было угрожать только при наличии у России военно-морского флота, способного противостоять шведскому, которым Россия не располагала; во-вторых, не только на дипломатическую, но и военную помощь Англии и Франции.

Оба упования оказались эфемерными. После Полтавы Россия не располагала на Балтике военно-морским флотом, способным подавить шведский, но усилиями Петра и кораблестроителей балтийский флот ежегодно пополнялся линейными кораблями и галерами; так что уже в 1714 г. оказался способен нанести первое поражение шведам.

Эфемерными оказались и надежды на военную помощь Англии и Франции. Англия, традиционно придерживавшаяся политики грести жар чужими руками, решительно отказывалась посылать свой военный контингент в помощь Швеции. Такую же позицию занимала и Франция, отказавшаяся от непосредственного участия в войне под предлогом отсутствия у нее общей границы с Россией.

Война, безусловно, пагубно отражалась и на экономике России, правда, в меньшей степени, чем Швеции, поскольку ее людские и природные ресурсы во много крат превосходили ресурсы Швеции: она располагала значительными площадями плодородной земли; в отличие от мануфактурной промышленности Швеции, работавшей на привозном сырье, промышленность России почти полностью была обеспечена собственным сырьем. Россия располагала и необходимыми для промышленности полезными ископаемыми: источниками, насыщенными солью, железными и медными рудами. Полотняная и металлургическая промышленность обеспечивали не только потребность внутреннего рынка, но и поставляли свою продукцию для продажи за границей.

Несмотря на это, война оказывала негативное влияние и на экономику России, главным образом на темпы ее развития. Поэтому Петр I тоже проявлял глубокую озабоченность о прекращении изнурительной войны и с охотой откликнулся на предложения шведов начать мирные переговоры.