Граф Остерман

С подачи Петра Великого «безродный немец» Андрей Иванович Остерман женился на представительнице знатного российского дворянского рода Марфе Ивановне Стрешневой, внучке боярина Родиона Стрешнева, одного из воспитателей («дядек») Петра I. Cам Петр I щедро награждал Остермана землями с крестьянами. Любимым имением четы Остерманов стал Красный Угол в Рязанской губернии. В браке со Стрешневой Остерман имел трех сыновей и одну дочь. Первенец Петр скончался в 1723 г., через год после рождения, Федор (1723–1804), крестник цесаревны Анны Петровны, и Иван (1825–1811) были заметными государственными деятелями эпохи Екатерины II. Федор с 1763 г. возглавлял Московскую дивизию, в годы Русско-Турецкой войны 1768–1774 гг. командовал гарнизонами Украинской линии, имея чин генерал-поручика, с 1773 г. был московским губернатором, с 1780 г. — сенатором. В преклонном возрасте серьезно увлекся проблемами православного богословия. Его брат Иван уже в конце царствования Елизаветы сделал блестящую дипломатическую карьеру — с 1760 г. и на протяжении последующих 14 лет был чрезвычайным посланником России и полномочным министром в Швеции, в 1774 г. стал вице-канцлером, а в 1783 г. — канцлером, главой Коллегии иностранных дел России. Правда, эта роль оказалась для него трудновыполнимой. Главную роль в коллегии играл А. А. Безбородко. Федор и Иван Остерманы не оставили детей, но титул и фамилия Остерман указом Екатерины II были переданы внуку их сестры Анны, который стал именоваться Александром Ивановичем Толстым-Остерманом. В 1970 г. он участвовал в штурме Измаила, в 1812 г. отличился в ходе Отечественной войны.

К приведенной выше информации о семье и о самом Андрее Ивановиче Остермане надлежит добавить несколько штрихов.

Остерман принадлежал к числу лиц, особо ценимых в дипломатии тех времен, которые умели произносить пространные монологи и при этом ничего нового собеседнику не сообщить. Иностранные дипломаты часто писали в своих депешах, что им доводилось выслушивать от Остермана ответы на заданные ими вопросы, в которых содержалось что-либо им неведомое: они оставляли кабинет вице-канцлера с тем же объемом информации, с которой к нему являлись.

Английский посланник в Петербурге Финч в депеше от 24 июня 1740 г. отметил болтливость временщика Бирона и умение Остермана держать язык за зубами, сохранять непроницаемость: «Герцог Курляндский, когда он в духе и когда ему угодно, выскажет в четверть часа более, чем граф Остерман в четверть года».

Впрочем, Остерман не жалел слов, когда было надобно «заговорить» собеседника. Эти его свойства, ценимые в дипломатии XVIII в., отметил французский посланник Шетарди в том же 1740 г.: «…Остерману ничего не стоит говорить без конца любезности, давать всякие уверения и беспрестанно притворяться искренним».

Еще одно свойство натуры Андрея Ивановича состояло в его исключительной способности внушать своему собеседнику мысль о том, что она зародилась в его, собеседника, голове, а не ловко навязана ему вице-канцлером. Для этого использовались фразы, означавшие глубокую озабоченность вице-канцлера судьбами страны, которую представлял дипломат, вкрадчивый голос, которым искусно пользовался Андрей Иванович. Правда, эти приемы приносили барону Остерману кратковременный успех, со временем хитроумные приемы вице-канцлера становились достоянием иностранных дипломатов и утрачивали изначальный эффект, но все же были полезными в переговорах.

Иоганн Бальтазар Франкарт. Портрет графини Марфы Ивановны Остерман (фрагмент). 1738 г. Холст, масло. Государственный исторический музей, Москва

Одни из описанных выше свойств натуры Остермана были присущи ему с юности, другие выработались в той «школе», которую он прошел в России. Поэтому стоить обратить внимание на биографию нашего героя.

Андрей Иванович (Генрих-Иоганн-Фридрих) Остерман родился 30 мая 1686 г. в вестфальском городе Бохуме в семье лютеранского пастора. Биографы Остермана располагают скудными сведениями о его детстве и юношестве. Образование он получил в Иенском университете, который не закончил, так как вынужден был бежать из Иены сначала в Эйзенах, а затем в Амстердам. Причиной его бегства было ожидавшееся наказание за убийство своего товарища на дуэли. В Голландии 17-летнего Остермана в 1703 г. встретил адмирал на русской службе Крюйс и нанял его для службы в России, куда он прибыл в 1704 г. и обратил на себя внимание знанием иностранных языков: немецкого, голландского, французского и итальянского. Лингвистические дарования Остермана позволили ему быстро овладеть и русским языком. Причем он овладел им с таким совершенством, что в царствование Петра Великого опережал современников лет на 15–20 в стиле и грамматике.