Граф Сардинский: Дмитрий Хвостов и русская культура

Об этой воскресительной для его карьеры оде, никогда более не печатавшейся автором, Хвостов вспоминает и далее в своих мемуарах. Что же это было за произведение и чем оно так могло понравиться монарху? Мне, дорогой коллега, удалось его разыскать. Называется оно «Ода Его Императорскому Величеству благочестивейшему Государю Павлу Первому На случай восприятия титула Великого Магистра ордена святого Иоанна Иерусалимского. 1798 года Ноября 29 дня» (СПб.: Типография Г.М. Коллегии, 1799; в этой типографии Хвостов печатал и другие свои произведения). Так как Хвостов нигде больше не печатал это стихотворение, считаю не лишним привести пространные выдержки из него (интересно было бы сравнить его с одой Державина «На поднесение его императорскому величеству великого магистерства ордена святого Иоанна Иерусалимского и на победу, над Французами российским флотом одержанную 1798 года»; за это стихотворение Гавриил Романович получил от императора мальтийский крест и бриллиантовую табакерку).

Ода Хвостова начинается так, как и должна начинаться ода:

Не в силах обуздать желанья,Послушен Фебу ныне я,Искуство место дарованья;Полна огнем душа моя.Я страх напрасный отвергаю,Я в след за Пиндаром дерзаю,О Феб! твоих не внемлю слов, –На что красы замысловаты,И слог витийствами богатый,Коль дух полн ревности готов.

Далее сочинитель напоминает высочайшему адресату о своих прежних заслугах (несомненно, речь идет об оде на восшествие на престол):

Я сам усердьем вдохновенныйОткрыл пути на Геликон,Я пел восход благословенныйЦаря Великого на трон,И ревностью одной водимыйЯ образ, в сердце мною чтимый,Могу ли худо превознесть.Усердья искра воспаленнаВо мне останется нетленна,Доколь дыханье жизни есть [Хвостов 1799: 4].

Хвостов прославляет первые деяния своего императора:

Тогда, на радостном восходе,Приятным светом для очей,Младой подобное Природе,

Блистало кротостью лучей;Взошло – темницы пусты стали.Оковы с пленников ниспали;Восторги внедрились в сердца;Щедроты полились морями;Рекут вдовицы с сиротами:Бог нам послал Царя – Отца [там же: 5].

В это время «зло коварство» с Юга направило свои силы «на разрушенье чина, Царства», но

Единый ПАВЕЛ наш без брани,Но силой духа и умом,Без нужд, не проливая крови.Исполнен мудрости, любови,Европы правит кораблем [там же].

Следующая – «двузнаменатальная» – строфа оды аллегорически описывает восшествие Павла на престол в день святого архангела Михаила 7 ноября (Хвостов до последних дней своей жизни черпал вдохновение в православном календаре):

Тогда от Небеси нисходитСвятый Архангел Михаил,Он ПАВЛА на престол возводит,И миру громко возгласил:«Се Царь познавший добродетель,«Отец народа, благодетель;«ЕГО, я осенил рукой,«ЕГО, я озарил лучами;«Внушен святыми Небесами,«Врагов ОН узрит под пятой».Тогда, узря все цепи мира,Начала, следствия причин,ЕГО простерлася Порфира,

Чтоб цвел под ней порядок, чин;А добродетели блистали;Подобно так: средь тьмы светилВздремавша некогда Природа,Возобновит огромность хода,Влиянием Небесных сил [там же: 6].

Деяния Павла уже заслужили благодарность его подданных:

Искусно правящий браздами,ОН неусыпными трудамиПорядок, стройность, чин создал;Всяк долг имеет свой и право:Спокойно царство, величаво,Вертится вкруг своих начал [там же: 7].

На международной арене Павел становится заступником «царей, осиротевших в мире», которые с восторгом текут под сень его щедрот и возглашают: