Графиня де Монсоро

— Барышня, — взмолилась бедная девушка. — Вы слышите? Ворота уже открываются. Вы слышите? Всадники въезжают во двор.

— Да, да! — отвечала я, тщетно пытаясь подняться. — Но у меня нет сил.

— Ах, если только это!.. — обрадовалась Гертруда.

И она обхватила меня руками, легко, словно ребенка, подняла и передала графу.

Почувствовав прикосновение рук этого человека, я вздрогнула так сильно, что чуть было не упала в воду.

Но он прижал меня к груди и бережно опустил в лодку. Гертруда последовала за мной и спустилась в лодку без посторонней помощи.

И тут я заметила, что с меня слетела вуаль и плавает на воде. Я подумала, что она выдаст наши следы преследователям.

— Там вуаль, моя вуаль! — обратилась я к графу. — Достаньте ее.

Граф бросил взгляд в ту сторону, куда я показывала.

— Нет, — сказал он, — пусть все остается так, как есть.

Он взялся за весла и принялся грести с такой силой, что через несколько взмахов весел наша лодка подошла к берегу.

В эту минуту мы увидели, что в окнах моей комнаты появился свет: в нее вошли слуги со свечами в руках.

— Ну что, разве я был не прав? — сказал господин де Монсоро. — Разве можно было еще медлить?

— Да, да, да, сударь, — ответила ему я, — воистину вы мой спаситель.

Тем временем огоньки свечей тревожно заметались в окнах, перемещаясь то из моей спальни в комнату Гертруды, то из комнаты Гертруды в спальню. До нас донеслись голоса. В спальне появился человек, перед которым все остальные почтительно расступились. Он подошел к открытому окну, высунулся в него и вдруг закричал, вероятно заметив мою вуаль, плавающую на воде.

— Видите, как хорошо я сделал, оставив там вуаль? — сказал граф. — Принц подумает, что, желая спасти свою честь, вы утопились в пруду, и, пока они будут искать там ваше тело, мы убежим.

Я снова вздрогнула, на сей раз пораженная мрачными глубинами этого ума, который мог предвидеть даже и такой страшный исход.

Но тут мы причалили к берегу.

XIV

ИСТОРИЯ ДИАНЫ ДЕ МЕРИДОР. — ДОГОВОР

Снова наступила тишина. Диана, заново пережившая все события тех трагических дней, пришла в такое волнение, что у нее перехватило дух.

Бюсси весь обратился в слух, он заранее поклялся в вечной ненависти к врагам молодой женщины, кто бы они ни были.

Достав из кармана своего платья флакон с ароматическими солями и глубоко вдохнув их острый запах, Диана, наконец, продолжала:

— Едва мы ступили на берег, как к нам подбежали семь или восемь человек. Это были люди графа, и мне показалось, что я узнала среди них двух слуг, которые сопровождали наш экипаж, пока на нас не напали и не увезли в замок Боже. Стремянный подвел к нам двух коней: графского вороного и белого иноходца, предназначенного для меня. Граф подсадил меня в седло и, как только я села, вскочил на коня.

Гертруда устроилась на лошади позади одного из графских слуг.

И, ни минуты не медля, мы понеслись галопом по лесной дороге.

Граф не выпускал из рук повод моего иноходца, я заметила это и сказала ему, что умею ездить верхом и не нуждаюсь в подобных мерах предосторожности. Он ответил, что у меня пугливая лошадь, которая может понести или неожиданно метнуться в сторону.

Мы скакали уже минут десять, когда я вдруг услышала голос Гертруды, звавшей меня. Я обернулась и увидела, что наш отряд разделился: четверо всадников свернули на боковую тропу, уходившую в лес, а остальные четверо вместе со мной продолжали скакать вперед.

— Гертруда! — воскликнула я. — Сударь, почему Гертруда не едет с нами?

— Это совершенно необходимая предосторожность, — ответил мне граф. — Надо, чтобы мы оставили два следа, на случай если за нами будет погоня. Пусть на двух разных дорогах люди скажут, что видели женщину, увозимую четырьмя мужчинами. Тогда герцог Анжуйский может пойти по ложному следу и поскакать за служанкой, вместо того чтобы погнаться за госпожой.

Хотя его доводы казались справедливыми, все же они не убедили меня. Но что я могла сказать и что я могла сделать? Вздохнув, я смирилась.

К тому же мы скакали по дороге в Меридорский замок, и наши кони мчались с такой быстротой, что мы должны были уже через четверть часа оказаться в замке. Но когда мы выехали на хорошо известный мне перекресток, граф, вместо того чтобы следовать дальше по дороге, ведущей к моему батюшке, вдруг свернул влево и поскакал прочь от замка. Я закричала и, невзирая на быстрый галоп моего иноходца, оперлась на луку седла, чтобы соскочить на землю, но граф, несомненно следивший за моими движениями, перегнулся с лошади, обхватил меня рукой за талию и перебросил на луку своего седла. Иноходец, почувствовав себя свободным, заржал и поскакал в лес.

Все это граф проделал так молниеносно, что я успела лишь вскрикнуть.

Господин де Монсоро зажал мне рот рукой.

— Сударыня, — сказал он, — клянусь вам своей честью, я только выполняю приказание вашего батюшки и докажу вам это на первой же остановке, которую мы сделаем; если это доказательство окажется неубедительным или вызовет у вас сомнения, еще раз клянусь честью, я предоставлю вам свободу.