Графиня де Шарни

Питу так крепко прижимался к иве, словно сроднился с деревьями, среди которых прятался, призвав на помощь все чувства, служившие ему ночью и на открытом месте, и в лесу, чтобы разглядеть тень или уловить малейший звук.

Вдруг ему почудились шаги; они раздались у него за спиной со стороны леса. Человек шел неровно, спотыкаясь о борозды. Шаги показались Питу чересчур тяжелыми для молодого элегантного виконта. Он медленно и неслышно обошел вокруг дерева и в тридцати шагах от себя разглядел фермера с ружьем на плече.

Как и предвидел Питу, Бийо подстерегал Изидора на перекрестке Бур-Фонтен; однако, видя, что на тропинке никто так и не появился, он подумал, что ошибся, и теперь возвращался в засаду, как он и замышлял, под окно к Катрин, убежденный в том, что именно через это окно виконт де Шарни попытается к ней пробраться.

На беду, случай пожелал, чтобы Бийо выбрал для засады те же ивы, среди которых прятался Питу.

Питу разгадал намерения фермера. Ему не приходилось оспаривать место. Он скатился с пригорка и исчез во рву, спрятав голову среди размытых водой корней той ивы, к которой привалился плечом Бийо.

К счастью, был довольно сильный ветер, иначе Бийо непременно бы услышал, как отчаянно стучит сердце Питу.

Но к чести замечательного характера нашего героя следует заметить, что Питу не столько беспокоила угрожавшая лично ему опасность, сколько приводила в отчаяние невозможность исполнить данное Катрин обещание.

Что она подумает о Питу, если г-н Шарни придет и с ним случится несчастье?

Вероятно, подумает, что он ее предал.

Питу предпочел бы скорее умереть, чем допустить мысль о том, что Катрин поверит в его предательство.

Но ему не оставалось ничего иного, как затаиться: малейший шорох мог его выдать.

Так прошло четверть часа; ничто не нарушало ночного покоя. Питу тешил себя надеждой, что виконт задержится, а Бийо надоест ждать, и, усомнившись в том, что виконт вообще придет, фермер вернется домой.

Вдруг Питу, чье ухо в силу обстоятельств оказалось прижатым к земле, услышал конский топот. Если это был действительно конь, он, должно быть, скакал по той самой тропинке, что вела из леса.

Вскоре у него не осталось сомнений; конь пересек дорогу шагах в шестидесяти от пригорка, где росли ивы, и копыта зацокали по щебенке, а когда подкова ударилась о большой камень, посыпались искры.

Питу увидел, как фермер пригнулся у него над головой, вглядываясь в темноту.

Однако ночь была настолько темная, что даже глаза Питу, привыкшие видеть в потемках, различили лишь тень, метнувшуюся через дорогу и исчезнувшую за углом каменной ограды фермы.

Питу ни на минуту не усомнился в том, что это Изидор, но понадеялся на то, что виконт изберет другой путь и не станет пробираться на ферму через окно.

Бийо тоже было так подумал, потому что у него вырвалось что-то вроде проклятия.

Минут десять протекло в пугающей тишине.

Спустя десять минут Питу благодаря своему острому зрению заметил у конца ограды человеческую фигуру.

Привязав коня к дереву, всадник шел теперь пешком.

Темнота была непроницаемая, и у Питу появилась надежда, что Бийо не заметит эту тень или увидит ее слишком поздно.

Он заблуждался, Бийо ее увидел: над головой Питу дважды сухо щелкнули взводимые курки.

Человек, пробиравшийся вдоль стены, безусловно, тоже услышал этот звук, который не мог обмануть слух охотника. Он остановился, вглядываясь в ночную мглу, однако различить что-либо было невозможно.

Во время этой мгновенной остановки Питу увидел, как надо рвом поднялся ствол ружья; однако на таком расстоянии фермер, разумеется, не мог быть уверен в своем выстреле и, видимо, боялся ошибиться. Вскинутый было ствол ружья медленно опустился.

Тень снова заскользила вдоль стены.

Она явно приближалась к окну Катрин.

На сей раз Питу услышал, как забилось сердце Бийо.

Питу спрашивал себя, что он может сделать, как крикнуть, чтобы предупредить несчастного молодого человека, каким образом его спасти.

Но ничего не приходило ему на ум. От отчаяния он вцепился руками в волосы!

Он увидел, как ствол ружья снова поднялся и опять опустился. Жертва была пока слишком далеко.

Прошло с полминуты. За это время молодой человек прошел двадцать шагов, отделявших его от окна.

Подойдя к окошку, он тихонько стукнул три раза с равными промежутками.

Теперь сомнений не оставалось: это был условный знак любовника, и этот любовник явился к Катрин.

Ружье поднялось в третий раз, а Катрин тем временем, услышав условный стук, приотворила окно.

Питу задыхался; он, если можно так сказать, почувствовал, как сработала в ружье пружина. Раздался щелчок, это камень ударил по кресалу. Вспышка, похожая на молнию, осветила дорогу, однако выстрела не последовало.

Сгорела лишь затравка.

Молодой дворянин понял, какая опасность ему угрожала. Он рванулся было туда, откуда пытались стрелять, однако Катрин схватила его за руку и притянула к себе.

— Несчастный! — прошептала она. — Это же мой отец!.. Он все знает!.. Иди сюда!..

Она с нечеловеческой силой рванула его на себя, помогая ему перелезть через подоконник, и заперла ставень.