Гракх Бабёф и заговор «равных»

Что же думали о заговоре «равных» французские историки консервативного направления? Ответить на этот вопрос поможет обобщающая монография Ф. Фюре и Д. Рише, вышедшая в 1963 г. Интересующим нас событиям в ней была посвящена совсем маленькая глава. В ней сразу бросается в глаза отсутствие свойственной для левой историографии «бабёфоцентричности»: авторы в первую очередь говорят о робеспьеристах, маратистах и эбертистах, тосковавших по 1793 г., а потом уж о возглавившем их Гракхе. Сам он, по мнению Фюре и Рише, был «в большей степени наследником, чем предшественником»{843}. Иными словами, авторы книги рассматривали движение бабувистов в первую очередь как последний подъем санкюлотизма и якобинизма, а представление о нем как о первом в ряду пролетарских социалистических движений ХІХ-ХХ вв. считали искажающим суть дела.

В СССР в 1963 г. вышло переиздание книги Ф. Буонарроти. В целом оно повторяло издание 1948 г. и отличалось добавлением лишь еще одного приложения. Как гласило предисловие к книге, перевод и комментарии (теперь их автором значился В.М. Далин) были исправлены и дополнены{844}.

В том же году вышла в свет фундаментальная монография Далина «Гракх Бабёф накануне и во время Великой Французской революции (1785-1794)», ставшая важнейшей вехой в изучении взглядов и деятельности Трибуна народа. Опираясь на множество неопубликованных источников - именно документов из ЦПА ИМЛ (Ф. 223), Архива внешней политики России (донесения И.М. Симолина) и Архива департамента Соммы (в фотокопиях из ЦПА ИМЛ), Далин выявил множество новых фактов о Бабёфе. В частности, он опроверг распространенный миф о том, что отец Трибуна был воспитателем детей австрийского императора{845}. Опроверг Далин и мнение о том, что Бабёф якобы участвовал во взятии Бастилии. Историк показал, что его герой вышел на политическую арену уже в начале Революции, но у себя на родине - в Пикардии. Там Бабёф не только выступал против косвенных налогов, но и чуть позже - в 1791 г. - стал вожаком крестьянского движения, участвовал в борьбе за уничтожение сеньориальных повинностей, успел побывать членом администрации департамента Соммы, а затем сделал карьеру в Париже в качестве секретаря продовольственной администрации. Таким образом, Далин продемонстрировал, что во Французской революции Бабёф сыграл намного более важную роль, нежели ранее считалось. Причем, отмечал исследователь, уже в 1791 г. Бабёф считал, что настоящей свободы больше нет и критиковал деятельность членов Собрания{846}.

В том, что касается идей вождя «равных», то Далин также отверг многие существовавшие до него представления. Исследователь полагал, что учение Бабёфа было самостоятельной, во многом оригинальной философией, а не эклектическим набором идей различных философов Просвещения. К списку «идейных отцов» Бабёфа был добавлен Л.С. Мерсье. Кроме того, в качестве одного из важных факторов формирования мировоззрения Бабёфа Далин назвал социально-экономическую обстановку в Пикардии{847}

. В отличие от многих других историков-марксистов, описывавших в первых главах своих книг «базис» лишь потому, что так было положено, этот автор вполне убедительно показал связь взглядов Бабёфа с экономическими реалиями его родного края. Эти воззрения, считал Далин, можно охарактеризовать такими терминами, как диалектика, эмпиризм, сенсуализм, деизм, позднее - атеизм{848}.

На страницах монографии Далин активно дискутировал со многими из своих предшественников, особенно с П.П. Щеголевым. Если последний сначала считал «Постоянный кадастр» отходом от коммунистической идеологии, а потом - проявлением мелкобуржуазности, то Далин, опираясь на документы, наглядно продемонстрировал, что уже в 1789 г. будущий Трибун выступал за таксацию и передел земли{849}. «Интересы “бедняков”, - писал Далин, - стояли на первом плане у Бабёфа уже тогда (в ранний период революции. -

М.Ч.), а вовсе не только с 1794-95 гг., как думал П.П. Щеголев»{850}. Не соглашался Далин и с мнением своего предшественника о мелкобуржуазности аграрных воззрений Бабёфа: «Вопреки тому, что писал П.П. Щеголев, между предреволюционными социальными идеями Бабёфа и его защитой “аграрного закона” нет разрыва, нет отказа от прежних взглядов»{851}

.

Спорил Далин также с Ж. Лефевром, выводившим истоки бабувистского коммунизма из крестьянских общинных порядков. По мнению советского историка, Гракх вполне видел буржуазность отношений, скрывавшихся под общинной оболочкой{852}. Американскому историку Л. Готшальку, утверждавшему, что коммунизм «равных» следует считать аграрным, Далин возражал, что Бабёф представлял интересы рабочих, и приводил в качестве доказательства выдержку из речи, где тот выступал за право трудящихся на справедливую зарплату, соответствующую ценам{853}.