Грань (СИ)

– Тогда мы погибнем с ним вместе. Но он умрёт свободным от тебя.

Объект вздрогнул, словно слова били куда больнее кулаков. Учиха, что стоял перед ним, сейчас сам напоминал чудовищное детище лаборатории: бледный, с чёрными провалами глаз и чёрными же лозами вен, опутывающими его руки. И холодная решимость в его словах была самой жуткой деталью этой картины.

– Я бы в любом случае не был с тобой, – продолжил Саске. – Знаешь почему?

– Замолчи, – рыкнул Девятый, кидаясь на того и ударяя с разворота локтем в его висок.

Учиха повалился вниз, хотя тут же попытался встать, но вдарившая по животу нога помешала этому.

– Потому что ты ненастоящий и нисколько не человечный, – шипел Саске, и капли крови стекали по его губам. – В тебе нет души… ты лишь оружие, обычная функция…

– Закрой свой! – заорал объект, вновь пиная его и тем самым переворачивая на спину.

В этот раз Учиха даже не пробовал подняться. Раскинув руки, он уставился в темноту над собой, широко и одержимо улыбаясь. Губы его стремительно синели, от глаз побежали мелкие чёрные капилляры, а само тело становилось всё белее.

– Ты никто, Девятый. Обычный рудимент, который больше не нужен…

– Заткнись, заткнись!

Удары сыпались один за другим. У Саске голова шла кругом. Он чувствовал вкус собственной крови, но противиться не стал. Парень послушно принимал всю ту боль, которую причинял ему объект. Поглощал его выпады, его рык, его злость.

И в этом был ответ на все вопросы. Ответ на то, что не давало покоя столько дней и месяцев: Девятый любил.

Отвергать можно из-за злости, ненависти, обиды. Можно скрывать себя настоящего за маской бесчувствия, разыгрывать какую-нибудь роль, в которую все без всякого сомнения будут верить, ведь никому и в голову не придёт копнуть глубже. Заглянуть туда, где прячется забитый, усталый и брошенный всеми ребёнок.

…Каждому удару вторил треск. Учиха видел сквозь кровавую пелену, заливающую глаза, как над головой объекта рвётся полог из мглы.

– Не представляешь, как ты мне против! Я ненавижу тебя! – выкрикивал объект, вбивая давно сбитые костяшки пальцев в окровавленное лицо Саске. Бил он куда придётся, вряд ли видя его через пелену злости и ненависти.

Но Девятый оцепенел, когда его кулак внезапно поймали. И не для того, чтобы вывернуть или сломать кисть одним отточенным движением, а дабы разжать судорожно сжатые пальцы и переплести их со своими бледными и подрагивающими.

– Ты любишь, – тихо сказал Учиха, ловя взор объекта, мерцающий красным. – Ты любишь и поэтому хочешь избавиться от меня. Ты думаешь, что, убив, навсегда защитишь себя от боли…

Девятый, тяжело дыша, замер. Он то и дело следил за их соединёнными руками, затем за глазами Саске, не зная, что делать дальше. Бой резко оборвался этим нелепым в данной ситуации прикосновением, этими странными словами. Учиха не обязан был их говорить. Он должен был бить, злиться, стараться вгрызться в глотку, а не держать за руку так, словно он видит перед собой Наруто.

Мысль об Узумаки заставила оскалиться. Но она была настолько слабым проблеском, что объект опять непонимающе вперился в чёрные зрачки напротив.

– Тебя никто никогда не любил, – снова заговорил Саске. – Твоя мать отдала тебя на опыты, отец проводил эти опыты, а ты… был всегда одинок. Позже появился я.

Рука Девятого дрогнула, но не затем, чтобы вырваться из хватки цепких пальцев парня, а дабы сжать их сильнее, будто бы он боялся, что это именно его отпустят.

– И я тоже оставил тебя, – поджал губы Учиха. – Не из-за того, что хотел, а потому что меня забрали. Я долгое время не помнил тебя и даже сейчас не могу вспомнить тех чувств, которые испытывал тогда. Я забыл, это правда.

Объект прикрыл веки, медленно выдыхая сквозь ноздри. Тёмное полотно рвалось, однако уже без треска. Оно плавилось, словно тонкий пластик, маслянистыми каплями опадая вниз. Это был округлый купол, за которым всё чётче проступали серые стены.

– И потом не вспомнил, – подытожил Девятый. – А сейчас я вижу, что вы с Наруто… больше не чужие. Вы одно целое, способное сражаться за свои чувства со всем миром. Если надо, готовые убивать. И я знаю, что сплотило вас. Причиной были не те бессмысленные смерти…

Распахнув глаза, объект с неестественным страхом уставился на Саске. Он боялся ещё не прозвучавших слов:

– Это я объединил вас.

Свод над ними рухнул. Осыпался осколками стекла и исчез.

Учиха всё так же лежал на полу, смотря на застывшего перед собой Девятого, сжимая его руку. Только теперь тот был другим: истощённым, уставшим, с блёклой кожей и обречённым взглядом.

Эта комната с огромным разбитым стеклянным окном, высасывала всю жизнь, весь цвет из объекта, делая его одним из тех запертых и забытых в лаборатории людей.

– Я люблю Наруто, – тихо признался Саске. – Но ты же часть него.

С трудом сев, Учиха протянул руку к сбитой щеке Девятого и нерешительно провёл пальцами по кровящей ссадине.

– Ненависть, злость, грусть – это всё составляющие того чувства, которого ты был лишён. Ты можешь чувствовать. Ты можешь… быть настоящим.