Читаем ГРАНИ АГНИ ЙОГИ полностью

390. (Окт. 31).

Когда тьма набухает и окружает плотным кольцом и начинают кривляться ожившие тени, страх может заползти в самое преданное сердце, ибо изысканна тьма и изощрена в способах устрашения. Даже великие подвижники испытывались страхованием. Но следует помнить, что чем больше страх, тем сильнее становится тьма и более устрашающими ее облики. Но стоит лишь только призвать мужество духа и твердо сказать: «Ничего не боюсь, никто мне не страшен, ибо Владыка со мной, и ничего и никого не боюсь. Свет побеждает, и против него, против Светом зажженного сердца, бессильна вся тьма», — и тьма отступает и бессильна ярость ее, ибо вся сила ее зиждется на страхе, проникшем в сознание того, кто тьмы устрашился. Часто разгул и разнузданность тьмы обуславливаются присутствием посторонних людей, которыми пользуются темные, как каналами подхода и приближения. И это следует тотчас же учитывать, чтобы нанести удар не по тем, за спины которых они прячутся, но по прячущимся. И этого момента не следует упускать, чтобы не дать просочиться вреду. Неусмотрение вовремя спин, за которыми прячутся сознательные служители зла, повлечет за собою ущерб. Лучше всего считать, что спрятаться могут за каждой спиной, воздействовать могут не только на них, но даже и на коснувшихся Света, и даже подошедших к Учению. Сто глаз надо иметь, чтобы оборониться. Легче всего оборониться Владыкой. А так как трудно сказать, откуда и как может вползти злоухищрение тьмы, то лучше всего быть вооруженным Владыкой всегда и быть всегда на дозоре. Потому и Называю Моих воинами. Но даже и воинство без дозора не воинство, а толпа, на которую враг может напасть врасплох. Точно так же и воин, дозор утерявший, может в любое мгновение стать жертвою тьмы. Потому Говорю, будьте на дозоре всегда и всегда неразлучно со Мною, ибо мы вместе когда и когда страха нет в сердце, никакая тьма не сильна против нас. Тьму надо разить, и лучшая защита от тьмы будет не самооборона, но нападение. Луча Света, на нее устремленного и сжигающего ее, тьма не выносит. Стоит ее обнаружить и направить на нее Луч сознания, как она отступает, чтобы вновь изыскать незаметный подход. Потому пусть меч над драконом не дремлет.

 

391. Учитель терпенье найдет неустанно урок повторять до рисунка в мозгу. Не повторение это, но укрепление пройденного. Новизна — в опыте, постоянно растущем. Спираль устремленного сознания, образуя новые витки, может создать впечатление повторения, но не повторение это, а углубление прежнего опыта, но уже на следующем, более высоком обороте спирали, И качества духа все те же, но беспределен их рост, и каждая новая ступень их нового углубленного понимания раскрывает в них новые свойства огней, которых не было раньше. Возьмем для примера качество равновесия. Разве можно постигнуть его до конца? Разве можно представить себе мощь равновесия самого Владыки? Разве эта могучая огненная сила освоена теми, кто слышал о ней? Разве слышание есть овладение? Разве даже малые проблески этой огненной мощи, утвержденные даже на малой шкале, не внушают человеку какой-то необъяснимый ужас, словно перед чем-то неведомым и необычным, и не побуждают его инстинктивно убрать эту стену, внушающую ему безотчетный страх всякий раз, когда чует или видит он явление равновесия духа, уявляющееся в ком-либо из окружающих его людей. Даже простое молчание, столь непонятное людям, стремятся нарушить они, если видят, что утверждающий в себе равновесие дух им окружился. Равновесие, прежде всего, отражается на ауре и заградительной сети. Сеть становится несокрушимой, броне подобной, через которую не в состоянии проникнуть не только аурические излучения обычного человека, но даже и мысли и сознательные волевые воздействия со стороны. Так же и аура в состоянии равновесия являет собою замкнутый круг: щупальца ее убираются внутрь, а поверхность становится ровной и гладкой и непроницаемой для проникновения чужих излучений. Символ равновесия — шар. За него нельзя зацепиться и повиснуть на нем. На него нельзя встать. На нем нет зазубрин, нет впадин, нет ничего, за что можно было бы его взять. Защитность качества равновесия непрободаема даже мыслью. Равновесие означает и внутреннюю собранность. Обычно мысли человека устремлены от него вовне ко многим явлениям или людям. В момент равновесия все собирается внутрь, и не имеет собравший ни в ком и ни в чем ничего, пользуясь чем можно было бы проникнуть внутрь цитадели духа. Тот, кому ничего ни от кого не нужно, кто способен только давать, ничего не требуя взамен, тот может утвердить равновесие духа. И Он, Владыка, равновесие в Себе Утвердивший, Дал Миру Знание, не Приняв мзды.

 

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

История / Философия / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Основы метафизики нравственности
Основы метафизики нравственности

Иммануил Кант – величайший философ Западной Европы, один из ведущих мыслителей эпохи Просвещения, родоначальник немецкой классической философии, основатель критического идеализма, внесший решающий вклад в развитие европейской философской традиции.Только разумное существо имеет волю, благодаря которой оно способно совершать поступки из принципов.И только разумное существо при достижении желаемого способно руководствоваться законом нравственности.Об этом и многом другом говорится в работе «Основы метафизики нравственности», ставшей предварением к «Критике практического разума».В сборник входит также «Антропология с прагматической точки зрения» – последняя крупная работа Канта, написанная на основе конспектов лекций, в которой представлена систематизация современных философу знаний о человеке.

И Кант , Иммануил Кант

Философия / Образование и наука