Грани обмана

Фрейлины ее величества, к которым некогда относилась и его мать, передвигались по дворцу исключительно группами. Дознаватель не сказал бы точно, привычка ими двигала или сложный этикет. Сама королева давно уже не покидала своих покоев, лишь изредка выходя в огороженный от чужих взглядов внутренний дворик.

Поговаривали, что ее величество сошла с ума после наложения печати, но досужие ли то домыслы злых языков или действительный диагноз целителей — неизвестно.

— Кто, простите, ведьма? — осведомился Уинтроп после привычно долгого и витиеватого обмена любезностями.

— В городе есть одна. Гадает на таро, предсказывает судьбу, читает прошлое. Мы думали, шарлатанка, притворщица, но она на самом деле видит людей насквозь! — заговорщическим шепотом поведала местрис Сайдок, старшая фрейлина. — Я лично у нее побывала, так она сразу сказала, что я из высшего общества, близка к ее величеству, и…

Тут дама осеклась. Похоже, продолжение предсказания ей не слишком польстило, хоть и оказалось близко к истине.

«Сходить, что ли?» — тоскливо подумал Уинтроп и одернул себя. Не хватало еще в тонком деле расследования полагаться на всяких гадалок!

Глава 24

Отделаться от девиц оказалось куда сложнее, чем мне представлялось.

Мартина, Гиселла и Стефани дружно и наотрез отказались возвращаться в родной городок.

К моему вящему изумлению, местрис Вайн их поддержала.

— Им там жизни не дадут, — грустно пояснила гадалка, когда три неудавшиеся невесты устроились за столом на завтрак.

Места было мало, стульев нашлось всего три, потому мы с местрис Вайн дружно сделали вид, что очень заняты на кухне. Я и правда не могла отойти от плиты — жарила оладьи, виртуозно переворачивая их в воздухе. Великовозрастные дети глазели на представление, открыв рот, хозяйка дома и та засмотрелась.

— Они же уехали к женихам, — шепотом продолжила она, когда стопка политых маслом и сиропом пышных оладушек перекочевала на стол и юные дамы налетели на угощение как стая оголодавших гиен. — Представь, вернутся ни с чем, опозоренные и отверженные. Их засмеют, в лучшем случае!

— Их же не успели… того-этого... — недоуменно промямлила я.

Местные реалии, несмотря на год прожитый в пансионе, с трудом укладывались в голове.

— А кому они это доказывать будут? — невесело хмыкнула местрис Вайн. — Даже с заключением доктора об их невинности — слухи пойдут. А городишко маленький, желающих взять их замуж не найдется точно. Так и сгинут старыми девами. Я им такой судьбы не желаю, а ты?

— Нет, конечно! — покривила душой я.

По моему скромному мнению, учитывая шовинизм и зашоренность здешних мужчин, лучше уж одной куковать, но опять же — общественное мнение со мной не согласится. Счастье женщины в замужестве и детях, это любой дурак знает.

Так что мы поселились у местрис Вайн вчетвером. Временно, но, как опять же всем известно, нет ничего более постоянного. Девушек, как ни странно, удалось вскоре пристроить на работу. Стефани в булочную по соседству — там всегда требовались руки, особенно растущие из нужного места. Мартина принялась плести кружево — в ателье тонкие ровные полосы белоснежной нитяной пены забирали по довольно приличным ценам за моток.

А Гиселла меня изрядно удивила и порадовала, пристроившись в букинистический магазин. Рядом располагалась городская библиотека, и я планировала частенько наведываться к подопечной в гости — поглядеть, как у нее дела, а заодно прошерстить ассортимент.

Конечно же, продавать или каталогизировать книги девушке никто не доверил. Ее должность лишь по документам значилась красиво: ассистентка букиниста. На деле же бедняжке приходилось целыми днями бродить по лавке с метелкой и бережно стряхивать пыль с полок.

Ну хоть так.

Местрис Вайн открыла для нас заколоченный годы тому назад чердак. Немного примененных мною втихаря очищающих и изолирующих заклинаний — и помещение стало вполне жилым. Туда поставили рядочком четыре кровати, притащили от старьевщика тумбочки и шкаф. Последний пришлось гордо воткнуть прямо посреди импровизированной спальни — иначе по высоте не проходил.

Соседки какое-то время посудачили о неожиданной оживленности в странноватом доме гадалки, но вскоре переключились на гулящую дочку мясника и забыли про гостей.

Первые ночи на новом месте я просыпалась в холодном поту и вылезала из постели, чтобы обновить сигнальные нити на окнах и дверях. Но искать нас никто не торопился, и я понемногу успокоилась.

А потом и осмелела окончательно.

Деятельность местрис Вайн вызывала во мне живейший интерес. Сама по себе женщина, бросившая вызов устоям, не побоявшаяся стать гадалкой и ведьмой в мире, где магичек запечатывают, заслуживала уважения. А уж когда я выяснила, что у нее нет ни капли магии…

— Будь я одаренной, разве прозябала бы в нищете? — Грустно поджав губы, она обвела рукой скромную гостиную, по совместительству — зал для приема посетителей. — Выскочила бы замуж за мага, горя б не знала…

— Утверждение спорное, но не лишенное логики, — пробормотала я себе под нос и громче добавила: — Вы не будете против, если я кое-что предложу?