Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

Чуть ранее прозвучала пророческая речь Бориса Авилова

(368), который в простых словах показал, что все решения съезда не стоят ничего. Мир, если и будет достигнут, то будет крайне тягостным для России. Потому что «на поддержку пролетариата и демократии воюющих и союзных стран рассчитывать почти невозможно». И хлеба не будет тоже, потому что «на сочувствие и поддержку того зажиточного крестьянства, которое имеет хлеб для продажи, можно рассчитывать лишь при том условии, что эти слои крестьянства будут считать новую власть своею», а «беднейшее крестьянство без инвентаря землей не воспользуется». Кроме того, «надо дать деревне необходимые ей промышленные продукты: ситец, железо, кожу, сельскохозяйственные орудия и прочее». «Собрать же хлеб принудительными мерами очень долго и очень трудно». Без единства не будет ни мира, ни хлеба. «Между тем в настоящее время руководящие группы демократии раскололись на два лагеря, – левая часть, оставшаяся на Съезде Советов в Смольном институте, и правая часть, концентрирующаяся в городской думе и образующая Комитет общественной безопасности».

Авилова не слышат. Ему в развязно-циничной манере отвечает Троцкий.

В своей речи он лукаво отрицает партийность: мол, наша коалиция заключена с классовыми силами: «политические группировки исчезают, но основные интересы классов остаются». Он смеется над потенциальными участниками коалиции, называя её «коалицией газет». И противопоставляет общественному согласию силу, которая только что одержала победу вооруженным путем. И, если бы не эта сила, Съезд был бы окружен юнкерами и никак не мог бы взять власть. Троцкий подтверждает, что его расчет – только на мировую революцию: «Либо русская революция поднимет вихрь борьбы на Западе, либо капиталисты всех стран задушат нашу». И вся надежда на то, что «буржуазия, напуганная приближающимся восстанием всех угнетенных, поспешит заключить мир». Как известно, этот расчет не оправдался, и Брестский мир стал самым тяжким из всех, которые когда-либо бывали заключены Россией. Мир без аннексий и контрибуций был только односторонней уступкой большевиков своим немецким спонсорам; весь остальной мир фантазии большевиков не принимал никогда.

Вполне резонно Троцкий говорит, что никакая коалиция не увеличит количество хлеба: «Борьба с разрухою требует определенной системы действий, а не политических группировок только». Но как это количество распределить так, чтобы не было голода? Рецепт Троцкого: «Нужно сделать выбор среди различных элементов крестьян». «Коалицию с кулацкими элементами крестьянства мы отвергаем, мы решительно отвергаем во имя коалиции рабочего класса и беднейших крестьян». Что означает классовую войну в деревне. Мы знаем, что она вскоре была развязана, и это не спасло от голода, а стало его первостепенной причиной.

Напомним, что на Съезде в этот момент присутствует менее половины от необходимого числа делегатов. Все решения неправомочны, но это никого не стесняет даже после указания на это представителя Викжеля: ведущий собрание Каменев

объявляет без всяких на то оснований, что представительство, определяющее кворум, установлено старым ЦИК, который открыл Съезд, а значит, признал его законным. Что, конечно, не соответствовало действительности. Кроме того, на Съезде есть отдельные лица, которые говорят что-то совсем незначительное от имени социал-демократии Польши, Латвии, Украины, Грузии и Ташкента. Но это не полноценное представительство – там практически нет Советов. Съезд не имел полномочий от крестьян, лишился представительства фронтов, не имел делегатов от львиной доли территорий России. Наконец, на нём не был представлен даже «левый» спектр политических сил. В полной мере можно назвать II Съезд Советов самозваным – съездом только малой части Советов, которые в тот момент находились под контролем большевиков.

Возбужденная толпа, в которую превратился Съезд, не склонна была что-то обдумывать. Состав СНК и ЦИК голосуют непонятным образом – никакого отчета о результатах голосования на съезде не оглашается. Все поют «Интернационал» и расходятся, измотав себя многочасовым ночным заседанием.