Граница

     — Ну да... — вздохнул майор. — Что ж, пожелайте удачи и нам. Мы собираемся держаться здесь, пока не появятся альтернативы, — он быстро отсалютовал им. — Пока, ребята! — сказал он, и, когда он вышел из автобуса, Ханна закрыла дверь и завела двигатель. Тот засвистел и загрохотал. Ханна усмехнулась, потому что поведение двигателя напомнило ей ее собственное поведение, когда она просыпалась в 4 утра. Но, как и Ханна Граймс, этот двигатель был готов пуститься в дорогу.

     Металлические входные ворота в торговый центр были подняты наверх на своих цепях, а желтый школьный автобус с именами сорока двух солдат, капитана и майора по бокам проехал по дороге мимо полосы препятствий для Серых людей, над трупами которых продолжали кружить стервятники. Солнце протянуло свои алые лучи сквозь дыры в зловещих темных облаках. Сломанные башни Денвера лежали к югу, и в ту же сторону следовала трасса I-70.

     Итак, ворота крепости полностью закрылись. Ханна вздохнула.

     — Ну, что, детишки? Теперь мы сами по себе.

     Итан все еще чувствовал присутствие Сайферов. Это было похоже на покалывание кожи, на тень в голове, и он знал, что это не паранойя: инопланетянин внутри него не страдал паранойей, он чувствовал противника.

     — За нами следят, — сказал мальчик. — Устройство слежения Сайферов. На большой высоте.

     — Господи! — Джефферсон повернулся, чтобы встретиться взглядом с мальчиком, насколько ему позволяло тело. — Они идут за нами?

     — Пока что только следят. Но при этом посылают сигналы, так что... рано или поздно подкрепление окажется здесь.

     — Погоди, Сайферы тоже хотят достать тебя?

     — Да, — ответил Итан. — Тот, кто ушел из торгового центра, вероятно, связался со своим центральным командным пунктом. Они хотят забрать меня, как и Горгоны, — он слабо улыбнулся мужчине. — Они не знают, кто я, и пытаются понять меня. Но... приятно знать, что они меня боятся.

     — Они не глупы, — заметил Джефферсон. — Но... ты ведь и сам не знаешь, кто ты.

     — По крайней мере, не полностью. Я думаю, что я... что то, что живет во мне, должно быть... кто-то вроде солдата. Итан приложил руку к груди там, где из-под ушибов проступили символы. — Я думаю, что я... выращиваю свою собственную униформу, и это часть моего предназначения. Я становлюсь сильнее с каждым днем. Может, с каждым часом. Что означает, что когда Сайферы придут за мной, они должны будут отправить своих лучших воинов.

     — Что обернется худшим исходом для нас! — Джефферсон начал думать, что лучше уж ему было остаться в торговом центре, получить оружие или два, вжаться спиной в угол, но Итан сказал:

     — Мне понадобится то, что вы делали раньше. Я не знаю, как, но у вас будет шанс мне помочь. Помочь всем нам. Вы в это верите?

     — Я не знаю, чему верить. Но... зачем было брать с собой девочку? — он посмотрел на Никки. — Какова твоя история?

     — Я хочу быть с Итаном. Я доверяю ему. Это все.

     — Нет, я имею в виду твой глаз. Что случилось?

     — Заткни свой рот, Джерихо! — прорычал Дейв, наклонившись вперед. — Или это сделаю за тебя я. Сколько еще зубов ты хочешь потерять?

     — Случилась война, — с достоинством сказала Никки. — Мне повезло, что я осталась жива.

     — Да уж, везение, — повторил Джефферсон, горько усмехнувшись. — Да, всем нам действительно повезло, не так ли?

     — Мы живы, и у нас есть шанс сделать что-то важное, — сказал Джей Ди. — Я тоже доверяю Итану. Может быть, тебе действительно лучше заткнуться на некоторое время?

     — Хорошо. Так я смогу сконцентрироваться на проклятом свете, — сказала Ханна. — Перед нами сплошная череда сгоревших и брошенных машин. Придется чуть замедлиться, чтобы облегчить дорогу. А то обстановка напряженная.

     Это был мучительный путь. Пятьдесят или около того автомобилей, внедорожников и грузовиков преграждали федеральную трассу. Некоторые из них сгорели до черных остовов. Кратер шириной тридцать футов на пересечении трассы с Западной 80-й Авеню рассказал красноречивую историю об ущербе, нанесенном оружием Горгонов или Сайферов, что лишь усилило панику и заставило людей бросить свои машины. По обеим сторонам дороги показывались выжженные здания. Некоторые из них попросту превратились в груды разбитых камней. Ханне пришлось несколько раз продираться через тесные заграждения, стирая часть имен на краске автобуса.

     — Давай, детка, давай, детка, — Ханна тянула свой 712-й, у нее не было выбора. Нужно было протолкнуть автобус через баррикады, чтобы втолкнуть его в море разбитого стекла и кусков металла. Это случилось не только с ней, но и со всеми остальными в автобусе: все разом поняли, что поездка может быть крайне короткой, если хоть одна шина будет повреждена…