Граница

     — Мы нужны, чтобы... — Итан сделал паузу, стараясь подобрать слова, чтобы правильно обрисовать ситуацию. — Мы нужны, чтобы... мы показали, что нам не наплевать, — продолжил он. — Как людям, я имею в виду. Я думаю, сначала это существо хотело понять, готов ли кто-нибудь из нас сопротивляться. Будем ли мы достаточно сильны, чтобы продолжать борьбу. Дейв, думаю, поэтому оно и не сказало мне, где находится Белый Особняк. Ему нужно... нужно было знать, что любой из нас будет достаточно силен, чтобы пробить себе путь к спасению, а не скрываться в какой-нибудь дыре в ожидании конца. Если бы вы с Оливией в тот день не вышли на улицу, чтобы найти карту... если бы сказали, что я сумасшедший, и землетрясения с источником воды были всего лишь событиями, никак от меня не зависящими... если б я не смог заставить вас поверить во все остальное... тогда, может быть, Миротворец бы подумал, что нам не стоит помогать. Может быть, он бы просто исчез из моего тела, и я бы умер, а Сайферы и Горгоны продолжали бы сражаться, пока весь мир не был уничтожен, потому что здесь больше никому не было ни до чего дела, — он перевел взгляд с Дэйва на Оливию, затем посмотрел на Джей Ди, на Никки, а затем снова вернулся к Дейву. — Вот что я думаю, — закончил он.

     — Эта беседа выходит за рамки моего скромного понимания, джентльмены, — сказала Ханна. — Я просто хочу довезти вас. И, чтоб вы знали, я сейчас как раз смотрю на следующую горку. Это тоже сплошная парковка, нам там никак не пролезть, — она повернула автобус в другом направлении. — Ну... копов поблизости нет, так что попробуем поехать не по правилам.

     Ханне, наконец, удалось направить автобус на I-70 в западном направлении. Движение на восток в начале этой жуткой войны лишь усилило хаос, и первое сражение, разорившее центральную часть города, почти все подчистую смело. Несколько разбитых машин и большой грузовик с прицепом соскользнули в трещины и сгорели там, но Ханна все еще могла объехать эту блокаду. Она больше всего беспокоилась о стекле и кусках металла на проезжей части, ведь мусорщики уже слишком давно не работали, поэтому у Ханны Граймс не было выбора, кроме как заставить свой автобус танцевать на стекле. А она могла это сделать.

     Внутриштатная дорога начала свое восхождения. Горы возвышались по обеим сторонам, а впереди виднелись настоящие великаны, нынче частично скрытые уродливым желтым туманом, который, похоже, родился восемьдесят миллионов лет назад. Итан задавался вопросов, сколько лет было существу, притаившемуся внутри него. Где оно родилось? Были ли горы лишь пятнами в глазах Божьих, когда его Миротворец появился на свет. Что для него значила жизнь? У мальчика было чувство, что это было очень одинокое создание — судя по миру, который оно ему показало. Миротворец мог быть и последним представителем вымирающей расы, который цеплялся лишь за свой долг. Как знать, может в этом и была его истина и смысл его существования. Это казалось таким понятным, словно инопланетянин сидел рядом с Итаном и рассказывал о своих принципах: о бесполезности войны, о которой известно всем, но никто никогда не делал ничего, чтобы положить ей конец. О вечной непримиримости двух рас, поклонявшихся своим Богам. О гордости, высокомерии и глупости, которые были не только худшими чертами человеческого рода, но были распространены среди всех галактик, как цена, которую нужно было заплатить за желание быть уважаемыми признанными среди любых цивилизаций. Об аппетите к завоеванию и контролю. Итан почувствовал грусть и тяжесть в области сердца... возможно, даже не своего, а в области сердца Миротворца. Это существо знало, что сражается в заранее проигранной битве. И все же... здесь, прямо на границе этого молодого мира, который не может иметь большого значения в борьбе рас, воевавших веками, должно было быть отправлено послание вечным военачальникам, которые собирают солдат, оружие и корабли для отправки в место разрушений и несчастья.

     Это послание могло оказаться бесполезным, но обязанностью этого существа было дать знать о творившемся здесь хаосе. Я опекун этого сектора. Я состарился еще до того, как твой мир укоренился в болоте или был создан машиной. Если ты отвергаешь мир и соглашаешься на ужас войны, то ты должен быть готов к тому, что подтверждаешь разгул ужаса внутри собственного творения.

     Итан чувствовал, как следовавший за ними следопыт — высоко, на краю атмосферы — продолжает свою слежку. Глаз Сайферов был направлен прямо на него. Они скоро придут. Они найдут место и время, чтобы попытаться захватить мальчика... и он знал, что это будет скоро.

     А Горгоны?

     Они тоже скоро придут. То, что они не могут контролировать, они пытаются уничтожить.