Граница леса

— А для меня уже нет никакого выбора. Уходи.

— Ты же знаешь, что я тебя не брошу, — спокойно заявил маг. — Что мы можем сделать?

— Ничего, — пожала я плечами. — Нам с ним не справиться, ни вместе, ни поодиночке.

Страж захохотал громче прежнего. Вийник вздрогнул.

— Я, во всяком случае, попытаюсь, — процедил он, убирая одну руку. Я поняла, что он пытается пустить в дело свою ведьминскую плеть.

— Не надо! — взмолилась я. — Ты только сильнее его разозл…

Я испуганно покосилась на стража, и в мире вдруг ничего не осталось, кроме его каменно-зелёных глаз. Нечисть никогда не предупреждает о своём нападении…

Скалы, вершины, пропасти, тропы. Ветер, способный сбросить путника даже с широкой дороги. Горные реки, стремительные и опасные в своей вечной спешке. Простор, от которого захватывает дух. Величие более древнее, чем вся история рода людского. Отсветы рассвета на серых камнях. Лунный свет и скопление теней. Расщелины и пещеры, где не ступала нога человека. Обвалы, страшные своей внезапностью. Камень рассекает кожу, рассекает плоть, ломает кости… один, другой… Поединок воли. Нет ничего, кроме меня и стража. Нет ничего, кроме наших душ. Глаза в глаза. Чья воля сильнее, кто выдержит рядом другого, кто отстоит свои границы. Поединок воли. Вековая, тысячелетняя жизнь камня против совсем ещё юной человеческой. Нельзя вздохнуть. Нельзя шагнуть. Нельзя упасть или подняться. Нельзя отвести глаз. Боль. Человек не может впустить в себя камень, даже на уровень поверхности глаз — и не испытывать ужасной боли. Боль, как будто тело разламывается огромными булыжниками. Крик, которому не дано прозвучать. Смерть, за которой последуют ещё более страшные мучения…

Откуда-то из другой жизни раздался знакомый голос. Когда-то я знала его. Залемран? Он не имел значения, как не имел значения и тот, кто стоял за моей спиной — поддерживая, не давая упасть. Делясь человеческим теплом и жизненной силой. Глупец. Он только затягивает агонию… и погибнет вместе со мной. Залемран перестал кричать. Откуда-то в мир ворвался странный запах. Как будто вдруг раскинулся вековой лес, зашелестела листва, запахло травой и какими-то странными, сладковато-горькими цветами. Ветер стал свежим, приятным и тёплым… и словно в груди расцвёл благоуханный цветок…

Крик горного стража был подобен раскату грома, когда молния ударяет прямо над головой. Он был полон обиды, ненависти и разочарования, а потом всё в мире стало матово-серым, закружилось и пропало… всё, кроме крепкой руки на моём плече и прерывистого дыхания за моей спиной.

Глава шестая

о том, как отчитываться перед начальством

— …и, как показали наблюдения, жители горной страны действительно связаны с южным лесом, сэр, и с сектой Заклятых. Природная магия этих женщин позволяет препятствовать росту сейсмической активности. Найти того самого шпиона не представлялось возможным: вы должны понимать, какому риску подвергалась леди Элесит, отравленная, по видимому, волшебником близкого магистру Залемрану профиля, который сумел воспроизвести магию Заклятых в достаточной мере, чтобы актуализировать наследственность леди и…

Вийник витийствовал перед лицом сэра Везера Алапа в совершенно не свойственной ему манере, я сидела в своём любимом кресле для посетителей и скрипела зубами от злости. Опровергнуть бесстыдную ложь мага я не могла. Лечение, которому он меня насильно подверг сразу же, как мы вернулись в королевство, лишило меня дара речи. По счастью — не навсегда.

Разъярённый горный страж, как оказалось, не хуже круга белоцвета может перебросить людей из одной страны в другую. Мы очутились не у подножья гор, откуда исчезли на рассвете, нет, страж выбросил нас на старую дорогу между Карвийном и столицей. Дорога эта пролегала по остаткам древнейшего тракта, проходящего через всю страну, от западных границ к восточным. Если верить архивам (вернее, копиям древних архивов, хранящимся в Ведомстве), по этому тракту везли камень с гор в империю, в те времена, когда на месте королевства росли дубы и жили полудикие племена, остатки которых, кстати, по сей день прячутся в наших южных лесах. Повлияло ли это или нет, но оказались мы именно там, на камнях, более древних, чем власть короля.