Граница леса

— Теперь приложи свою руку к моей, — приказала матушка Элсо. — Смелее! Кто боится вложить руку в огонь, тому не место в нашем Ордене!

Кикса закусила губу и выполнила приказание. Она почувствовала сильную боль, когда её кожи коснулось колдовское пламя.

— Смелее! — подбодрила Элсо.

Кикса вздохнула. Её тело кричало, что от огня надо держаться подальше, пламя жгло даже на расстоянии, но как отступить под взглядом чёрных, как угольки, глаз матушки Элсо? С трудом удерживаясь, чтобы не зажмуриться, чтобы не завизжать, Кикса прижала свою ладонь к ладони старшей волшебницы. Всё в ней сопротивлялось пытке и, когда терпеть боль, казалось, стало невозможно… пламя… нет, не исчезло, а втянулось под кожу девочки.

— Прекрасно! — матушка Элсо победно улыбалась. — Это называется разделить с кем-то пламя. Сейчас ты сделала это с моего разрешения, но однажды сможешь забрать чужой огонь без согласия. Теперь давай наоборот.

— Наоборот, матушка? — пискнула ошеломлённая Кикса.

— Выпусти пламя одновременно со мной. Позволь огню слиться с огнём. Почувствуй моё пламя как своё собственное.

— Но я…

— Ты сможешь, — нахмурилась женщина. — Да, тебе больно и страшно, но это огонь. Здесь не имеют смысла слова. Только на грани ты можешь его прочувствовать. Ты должна уметь брать под контроль не только своё, но и чужое пламя. Итак. На счёт три. Ну же!

Кикса до крови прикусила губу и повиновалась. Удерживать пламя вместе с матушкой было сложно. Огненная волшебница была сильной, её огонь был как лесной пожар, а у самой Киксы — как пламя свечи. Девочка несколько раз срывалась, но постепенно привыкла к жару и смогла поддерживать ровное горение.

— Отлично! — скупо улыбнулась Элсо. — А теперь измени цвет пламени.

Девочка попыталась и в пламени замелькали синеватые язычки.

— Нет, — нахмурилась Элсо. — Ты красишь только свой огонь. Ты должна воздействовать на общее пламя. Почувствуй его… вот так. Глубже. Ещё. А теперь…

Пламя полыхнуло синим, потом ярко-алым, потом зелёным и вдруг взорвалось. Киксу отбросило назад, она упала и больно стукнулась.

Матушка Элсо покачала головой.

— Больше контроля, девочка, — проворчала она. — Ты сорвалась. Что ж… На сегодня урок закончен. Завтра урок начнётся после утренней молитвы.

— А закончится? — пискнула Кикса.

— Когда свалишься, — пожала плечами волшебница. — Иди к себе. Сестра Ферфи принесёт тебе масло от ожогов. И помни — никому ни слова! Для всех остальных ты просто девочка, которая не может сдержать своё пламя.

— А для вас, матушка? — осмелилась спросить Кикса.

Лицо волшебницы осветила скупая улыбка.

— Для меня ты будешь тем, кем себя покажешь. У нас слишком мало времени. Когда замажешь ожоги, потренируйся с пламенем свечи. Повтори то, что я тебе показывала и вспомни детские уроки.

— Да, матушка.

Девочка уже было притворила за собой дверь и вдруг вспомнила просьбу Тиселе.

— Ты ещё здесь? — недовольно нахмурилась Элсо.

— Да, матушка, я хотела… я не знала… я вспомнила…

— И о чём же?

— Я вспомнила, чего хотела ведьма! — выпалила девочка.

— Вот как, — усмехнулась волшебница. — И что же она говорила?

— Про печати… — промямлила Кикса под недоверчивым взглядом волшебницы. — Она… она хотела их забрать.

— Печати? — подняла брови матушка Элсо. — Не магию?

— Только печати. Она говорила… говорила… что ненавидит братьев ордена! Что посчитается с ними!

— Вот как, — повторила матушка Элсо и странно усмехнулась. — Что ж, передай своей ведьме, что это дурацкая затея. Невозможно набросить печати на мага, который извергает пламя. Только когда его огонь будет укрощён, только тогда накладываются печати, и не раньше. Ты поняла?

— Да, матушка, но это вовсе не…

— Иди к себе. Завтра урок начнётся с утра.

— Да, матушка.

Маги из Карвийна устали. Их растолкали задолго до рассвета и тут же потребовали, чтобы они вместе с одетыми в бледно-жёлтое мальчишками приняли участие в колке дров. С тех пор они успели почистить лошадей, натаскать воды, поправить крышу у какого-то сарая, расчистить дорожки и сделать ещё много такого, для чего у себя в Карвийне они привыкли использовать магию или поручать слугам.

Стоило им присесть, как появлялась новая группка послушников и вежливо спрашивала, не будут ли гости так любезны присоединиться к ним в их скромных трудах. О, нет, нет, пожалуйста, не используйте магию, у нас это не принято. Отдохнуть? Просим вас не стесняться, вот только нужно ещё… и так весь день. Некоторые из послушников издавали странное потрескивание, как будто на них вот-вот загорятся их жёлтые одеяния и то и дело вспыхивали язычками пламени. Маги так и не поняли, действительно ли мальчишки вот-вот потеряют контроль или гостей нарочно запугивали, но спорить побоялись.

День начал клониться к вечеру, когда к ним подошёл немолодой огненный волшебник в потрёпанной тёмно-красной мантии. Ему хватило одного взгляда, чтобы разогнать послушников. Маги Карвийна как раз снова кололи дрова и Танар со стоном опустился на нерасколотый чурбак.

— Я Тевер, рождённый вне Ордена, — представился огненный волшебник.

Это означало, что его самого привезли сюда когда-то в детстве, как Киксу.