Гражданская кампания

– Ты поэтому принял ее в особняке Форкосиганов? Из любопытства? Должен сказать, этим поступком ты не слишком помог Форратьерам. Пьер был странным… Он показывал тебе свою коллекцию шляп, обшитых золотой фольгой? И его сестрица не лучше. Эту женщину за такие дела надо бы запереть в мансарде.

– Тебе следовало бы отбросить предрассудки и встретиться с лордом Доно. – Вообще-то ты можешь уйти отсюда в любой момент. – Он полностью очаровал леди Элис.

– Леди Элис не имеет голоса на Совете. – Ришар, нахмурившись, ожег Майлза взглядом. – А тебя он… Она тоже очаровала?

Майлз пожал плечами:

– Я бы так не сказал. – И добавил в припадке честности: – В тот вечер он меня мало волновал.

– Да, – буркнул Ришар, – наслышан о твоих бедах.

Что?!Майлз внезапно обнаружил, что Ришар овладел его вниманием целиком и полностью.

– И что же это за беды? – опасно ласковым тоном поинтересовался он.

– Порой ты напоминаешь мне моего кузена Бая, – ядовито усмехнулся Ришар. – Он частенько становится слащавым, но он далеко не такой хитрец, каким себя воображает. Я думал, тебе хватит тактического соображения запечатать все выходы, прежде чем устраивать ловушку. – Он немного поразмыслил. – Хотя я начинаю больше ценить Алексову вдовушку за то, что она сумела противостоять тебе.

– Алексову вдовушку? – выдохнул Майлз. – Я и не подозревал, что Алекс женат, не говоря уж о том, что он скончался. И кто же эта счастливица?

Ришар одарил его взглядом, в котором явственно читалось «не строй из себя идиота». Улыбочка стала еще более странной, когда до Ришара дошло, что ему удалось наконец вывести Майлза из апатии.

– Это ведь так очевидно, милорд Аудитор. А? Вам не кажется? Так очевидно! – Откинувшись на стуле, он, сощурившись, смотрел на Майлза.

– Боюсь, что ничего не понимаю, – совершенно бесстрастно ответил Майлз.

– Так удачно приключившаяся смерть администратора Форсуассона? Алекс считает, что до этого вдова не предполагала, каким образом – и почему – скончался ее муж. Но после ее отчаянного бегства с твоей вечеринки, на которой ты сделал предложение, весь Форбарр-Султан думает, что теперь ей все известно.

Майлз ничем не выдал своих чувств.

– Если ты говоришь о покойном муже госпожи Форсуассон, – произнес он с вежливой улыбкой, – то Тьен погиб из-за неполадки с респиратором. – Майлз не добавил «в моем присутствии». Вряд ли бы это замечание… помогло.

– Респиратор, говоришь? Довольно легко устроить. Я могу, не напрягаясь, выдать пару-тройку вариантов.

– Наличие мотива не является доказательством убийства. Или… Раз уж ты так хорошо в этом разбираешься… Что произошло в ту ночь, когда погибла невеста Пьера?

– Я был под следствием и очищен от подозрений, – вскинул голову Ришар. – А ты – нет. Я не знаю, правда ли то, что о тебе болтают, да и меня это мало волнует. И сомневаюсь, что это заботит тебя.

– Верно. – Майлз по-прежнему вежливо улыбался. – Ну и как, понравилось тебе быть подследственным?

– Нет, – отрубил Ришар. – Ублюдки из Безопасности копались в моих личных делах, ни одно из которых их не касалось… Меня самого оболванили суперпентоталом… Они обожают, когда к ним в руки попадает фор. Ссут от счастья, что могут поизгаляться. Но тебе это не грозит, ты ведь в Совете графов и выше нас всех. Нужно быть отчаянным дураком, чтобы выдвинуть обвинение против человека такого ранга. Да и кто от этого выиграет? Никто и ничего.

– Верно. – Обвинение прихлопнут на корню по причинам, о которых Ришар ничего не знает, и Майлзу с Катрионой придется терпеть все досужие домыслы и сплетни, которые за сим воспоследуют. Никакого выигрыша.

– За исключением, возможно, юного Алекса и вдовы Форсуассон. С другой стороны… – Ришар уставился на Майлза с растущей уверенностью. – Совершенно очевидная выгода для тебя, если никто такого обвинения не выдвинет. Тут я вижу возможный вариант выигрыш-выигрыш.

– Неужели?

– Да ладно, Форкосиган! Мы с тобой оба – старые форы. Глупо нам ссориться, когда следует быть по одну сторону баррикады. Наши интересы совпадают. Это традиция. Не прикидывайся, будто твой отец и дед не были главными барышниками в своей партии.

– Мой дед… учился политике цетагандийцев. Безумный император Ури его образование довершил. Дед выдрессировал отца. – И оба выдрессировали меня. И это единственное предупреждение, которое ты получишь, Ришар. – Когда я появился на свет, политика служила для деда лишь развлечением на старости лет.

– Ну, значит, тебе все ясно. Полагаю, мы друг друга отлично поняли.

– Давай проверим. Я правильно понял? Ты предлагаешь не выдвигать против меня обвинения в убийстве, если я на Совете графов проголосую за тебя, а не за Доно?

– По мне, и то, и другое очень неплохо.

– А если обвинение выдвинет кто-нибудь другой?

– Для этого, во-первых, нужна смелость, а во-вторых – заинтересованность. Вряд ли такое возможно, а?