Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Продолжались тяжелые бои на Эбро, Франко готовил в тылу мощное контрнаступление. На республиканской стороне комиссары продолжали взывать: «Ни шагу назад! Стоять!» Битва все еще продолжалась, когда начался отвод интербригад. Последний бой с их участием состоялся 22 сентября, когда пошла в атаку 15-я интербригада. Британский батальон снова понес тяжелые потери. В этом бою погиб сын американского писателя Ринга Ларднера, который одним из последних американцев вступил в ряды волонтеров. На прощальном параде интербригад в Барселоне 15 ноября Негрин и Пассионария обратились к ним со словами благодарности. Речь Ибаррури вызвала к жизни идеалы тех, кто столь многим пожертвовал для Испании в ее героические дни. Первым делом она обратилась к женщинам Барселоны: «Матери! Женщины! Когда пройдут годы и затянутся раны войны, когда вместе со свободой, любовью и благополучием вернется туманная память об этих печальных кровавых днях, когда умрут чувства злобы и все испанцы будут испытывать гордость за свою свободную страну – тогда поговорите со своими детьми. Расскажите им об интернациональных бригадах. Расскажите им, как из-за гор и морей, пересекая границы, ощетинившиеся штыками и спасаясь от злобных псов, готовых рвать их плоть, эти люди крестоносцами свободы являлись в нашу страну. Они оставляли все – свои дома, свою родину и своих близких, отцов, матерей, жен, братьев, сестер и детей, чтобы, явившись, сказать нам: «Мы здесь! Ваше дело, дело Испании – это наше дело. Это дело всего передового, прогрессивного человечества». Сегодня они покидают нас. Многие из них, тысячи их остаются здесь, под покровом испанской земли, и все испанцы будут вспоминать их с самыми глубокими чувствами».

Затем она обратилась к стоящим на параде членам бригад: «Товарищи из интербригад! Политические причины, соображения государства, благополучие того дела, ради которого вы с безграничным благородством проливали свою кровь, вынуждают расстаться с вами – одни из вас вернутся в свои страны, а другим суждено изгнание. У вас есть право испытывать гордость. Вы вошли в историю. Вы стали легендой. Вы показали героический пример единства демократии. Мы не забудем вас, и, когда на оливковом дереве мира снова появятся листья, сплетенные с лаврами победы Испанской республики, – возвращайтесь!» Парад с трудом сдерживал эмоции. Конечно же было правдой, как вспоминал Пьетро Ненни, что все они, сами того не зная, «жили в «Илиаде». Толпы приветствовали огромные изображения Негрина, Асаньи – и Сталина. Все было завалено цветами. На кораблях и по железной дороге волонтеры интербригад стали перебираться во Францию, разъезжаться по домам – где бы те ни были.

Комиссия Лиги Наций, возглавляемая финским генералом Яландером, английским бригадиром Молесуортом и французским полковником Хомо, насчитала в вооруженных силах республики 12 673 иностранца. Из них примерно 7000 были на фронте и участвовали в битве на Эбро. Много было таких, кто принял испанское подданство. К середине января Испанию оставили 4640 человек 29 национальностей – 2141 француз, 407 англичан, 347 бельгийцев, 285 поляков, 182 шведа, 194 итальянца, 80 швейцарцев и 548 американцев. Оставшимся 6000 пришлось пережить катастрофу в Каталонии, столкнуться с испытаниями, которые были тяжелее того, что им довелось испытать во время Гражданской войны².

В это же время в Испании находилась и другая комиссия. В октябре 1937 года республика предложила Англии, что она может договориться о соглашении, по которому те испанские граждане, кто желает покинуть территорию националистов, могут быть обменены на арестованных, находящихся в руках республики. Договорились, что комиссия во главе с фельдмаршалом сэром Филипом Чэтвудом может посетить Испанию, дабы провести всеобщий обмен заключенными. Чэтвуд, правда, появился лишь в сентябре 1938 года. Работа комиссии сложилась не очень успешно. Она смогла обеспечить несколько небольших обменов. 100 английских пленников обменяли на 100 итальянцев. Когда в конце войны сэр Чэтвуд вернулся в Лондон, он утверждал, что убедил республику прекратить казни пленных и добился у генерала Франко отмены 400 смертных приговоров. Последнее утверждение соответствовало истине, в отличие от первого, поскольку республика сама объявила об этом. Сэр Филип, солдат старой школы, высоко оценил республиканскую Испанию, поскольку Негрин надел во время его визита смокинг.