Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

11 марта стараниями каких-то неизвестных лиц условия мирного договора Касадо тайным образом достигли слуха «пятой колонны» в Мадриде. В этот же день Касадо получил просьбу о встрече от полковника Сентаньоса, начальника артиллерийских ремонтных мастерских номер 4. На следующее утро после рутинного обсуждения вопросов изготовления дальномеров для береговых батарей в Леванте этот офицер сообщил, что является представителем генерала Франко в Мадриде. Он предоставил себя в распоряжение Касадо для начала переговоров. Касадо, подавив желание арестовать его, попросил посланника Франко вернуться на следующий день. Той же ночью Мьяха и Бестейро вместе с остальными членами Совета обороны, согласились принять предложение Сентаньоса. Тем не менее тот объявился лишь 13 марта. 12-го коммунистический мятеж был окончательно завершен. Касадо потребовал, чтобы все части вернулись на позиции, которые они занимали 2 марта. Военнопленные получали свободу, а командиры лишались своих постов. Это давало Касаде свободу рук для назначения во всех трех коммунистических армейских корпусах своих сторонников. В виде компенсации Касадо обязался освободить всех «неуголовников» из пленных коммунистов и выслушать точку зрения коммунистических лидеров.

Коммунисты согласились использовать все свое влияние, чтобы обеспечить прекращение огня. Если не последуют преследования, они, как и раньше, будут противостоять националистским «захватчикам». В это же утро 12 марта коммунистические войска в самом деле вернулись на позиции, где они стояли 2 марта. Полковник Барсело и его комиссар Конеса последними покинули занятые ими позиции в Мадриде. По приказу совета Касадо оба были арестованы и через несколько часов расстреляны. Их казни можно было считать актом воздаяния за смерть тех офицеров в штабе Касадо, которые были расстреляны коммунистами. Никаких других смертных приговоров не последовало. За пределами Мадрида генерал Эскобар сокрушил сопротивление коммунистов в Сьюдад-Реале и Альмадене. Менендес остановил 22-й армейский корпус, который все еще контролировал Эрнандес, от марша на Валенсию.

13 марта Сентаньос и Касадо снова обсудили проблему завершения Гражданской войны с националистами. Касадо и его друзья хотели предварительно обговорить выдвинутые условия.

Сентаньос ответил, что, поскольку Франко потребовал безоговорочной капитуляции, республиканцам остается лишь принять это требование. Выполнить это требование Касадо отказался. Он добавил, как это мог бы сделать Негрин, что, если Франко и дальше будет столь же непримирим, армия республики готова драться до конца. Тогда Сентаньос передал Касадо меморандум от Франко, в котором тот шел на уступки. В нем оговаривалось прощение и свобода для тех, «кто не совершал уголовных преступлений и был обманом вовлечен в военные действия». Офицерам, которым не будут предъявлены обвинения уголовного характера, гарантировалось «достойное обращение». Те, кто «невиновен в убийствах», могут спокойно перейти испанскую границу. Никто не будет содержаться в тюрьме дольше, чем это необходимо «для исправления или перевоспитания».

Пока Национальный совет обдумывал этот обескураживающий документ, Касадо планировал отход Армии Центра к Средиземному морю и эвакуацию тех, кто пожелает покинуть Испанию. Полковник не мог не понимать, что надежд на серьезные переговоры не существовало. Тем не менее он ставил себе целью потянуть время, чтобы все, кто хотел спастись, могли это сделать. В течение прошедших суток многим это удалось, хотя возможностей было маловато, даже для тех, кто успел добраться до портов на восточном побережье. 19 марта Франко согласился вступить в переговоры с Касадо. И каудильо, и все его сторонники были заняты переподготовкой своих армий, готовясь к новому наступлению, если в нем возникнет необходимость. Основными ударными силами теперь были Армия Леванте (Оргаса), Центра (Саликет) и Юга (Кейпо). Давила оставался на своем посту министра обороны. Правда, в течение последнего месяца командованию националистов оставалось лишь наблюдать за разложением сил своих врагов. Франко выразил удовлетворение, что был избавлен от «хлопот сокрушения коммунизма».