Гражданская война в Испании 1936–1939

Второй стадией укрепления контроля Центра должен был стать разгром Совета Арагона путем ввода коммунистических войск и подчинения всех трех анархистских дивизий коммунистическому командованию. Состав республиканских сил на востоке был радикально изменен летом 1937 года. До Брунете единственным коммунистическим соединением там была 27-я дивизия ОСПК («имени Карла Маркса»), но в конце июля – первой половине августа с Центрального фронта были переведены все элитные коммунистические соединения, включая 45-ю дивизию Клебера и V корпус Модесто (с 11-й дивизией Листера, 35-й Вальтера и 46-й Кампесино). Впервые анархисты оказались под угрозой в своей «Испанской Украине».

В конце июля, после битвы при Брунете, коммунисты развернули пропагандистскую атаку на президента Совета Арагона Хоакина Аскасо – фигуру противоречивую и яркую. Коммунисты обвиняли его в замашках мафиозного главаря, а сторонники-либертарианцы яростно бросались на защиту Аскасо, когда того обвиняли в незаконном вывозе из страны драгоценностей. Система самоуправляемых сельскохозяйственных коллективов подвергалась свирепым атакам в главных партийных газетах «Mundo Obrero» и «Frente Rojo», потому что противоречила «управляемой демократии», отстаиваемой Негрином и коммунистами.

В конце июля карабинеры, которых Негрин опекал в бытность министром финансов, стали притеснять коллективы, отбирая у них урожай. Затем, 11 августа, центральное правительство своим декретом распустило Совет Арагона; в тот момент его члены как раз собирали остатки урожая. Анархистские 25, 26 и 28-я дивизии находились на фронте, отрезанные от известий о происходящем, поэтому против анархистов и совместных коллективов НКТ-ВСТ можно было использовать 11-ю дивизию Листера, а также 27-ю и 30-ю дивизии. Эти маневры (так это называлось официально) включали массовые аресты и насильственный роспуск Совета Арагона вместе со всеми входившими в него организациями. Были захвачены и разорены отделения НКТ; технику, транспорт, орудия труда и семенной фонд коллективов передали мелким собственникам, которых коммунисты подбивали сопротивляться кооперации[717]

.

Первыми подверглись аресту анархисты из совета; им, впрочем, повезло – они избежали немедленного расстрела. Примерно 100 человек бросили в тюрьму в Каспе, где их застали националисты, занявшие город в марте 1938 года[718]. Коммунисты рассчитывали на показательный процесс над Аскасо, но 18 сентября его пришлось выпустить за отсутствием улик. (В 1968 году Пассионария решила вытащить на свет старые обвинения, утверждая, будто бы Аскасо сбежал в Южную Америку и живет там в роскоши на награбленное. На самом деле Аскасо в то время работал коридорным в венесуэльской гостинице.)

Оправданием этой операции (суровость которой поразила даже некоторых партийцев) называли освобождение Листером крестьян, силой загнанных в коллективы. Если не сила, то давление применялось несомненно, что было неизбежным в обстановке спешки, вызванной вспыхнувшим военным мятежом. Но сам факт, что каждая деревня представляла собой смесь коллективов и индивидуальных хозяйств, доказывает, что крестьян не загоняли в коллективное хозяйствование под угрозой нагана[719]. По оценкам, в коллективах состояло до 200 тысяч человек, единоличников при этом оставалось 150 тысяч[720]

.

Возможно, самым весомым обвинением коммунистам служит количество коллективов, умудрившихся восстановиться после ухода войск Листера. Одновременно вспыхнули яростные споры об уроне, нанесенном производству продовольствия. Глава Института аграрной реформы Хосе Сильва позже сильно подвел своих коллег-коммунистов, признав, что вся операция была «серьезнейшей ошибкой, вызвавшей колоссальную дезорганизацию на селе»[721].

Роль в этих событиях некоммунистических членов правительства Негрина, особенно Прието, остается под вопросом. Сам Негрин безоговорочно поддержал акцию коммунистов, либералы и другие правые социалисты продолжали выступать за меры против «кантонализма», за усиление центральной власти. Министр обороны Прието и министр внутренних дел Сугасагойтиа, без сомнения, давали инструкции по роспуску Совета Арагона и были готовы при необходимости прибегнуть к силе. При этом Прието отрицал утверждения Листера, будто бы тот получил карт-бланш также и на уничтожение коллективов[722]. Так или иначе, либертарного переворота, которого опасались власти, так и не произошло.