Гражданская война в Испании 1936–1939

К 10 августа Ягуэ, преодолев 300 километров, достиг Мериды. Южнее города, у римского моста через реку Гвадиана, силы Асенсио[294] натолкнулись на ожесточенное сопротивление. Городской комитет обороны возглавила Анита Лопес, душа обороны. Когда силы Ягуэ ворвались в ту ночь в город и учинили бойню, она была казнена вместе с другими выжившими защитниками

[295]. Назавтра милиция Мериды контратаковала с помощью присланного из Мадрида сильного отряда штурмовой и Гражданской гвардии. Ягуэ пришлось оставить часть своих сил для их сдерживания, а самому ударить по Бадахосу, находящемуся западнее, на границе с Португалией. На этом отклонении от главного направления наступления настоял Франко: он не хотел оставлять противнику плацдарм у себя в тылу, кроме того, стремился показать, что северная и южная части националистской зоны отныне соединены.

Бадахос обороняла плохо вооруженная милиция численностью не более 2 тысяч человек и 500 человек регулярных войск под командованием полковника Пуигденгольяса[296]

. Им пришлось подавлять гражданскую гвардию, перед самым подходом Ягуэ выступившую на его стороне.

14 августа войска Ягуэ заняли позиции перед городскими стенами. В 17:30 началась атака с двух сторон: Иностранный легион штурмовал под прикрытием артиллерии двое городских ворот, город бомбила авиация. Колониальные войска ворвались в город, и началась резня. Беря дом за домом, швыряя гранаты и орудуя штыками, «регуларес» не разбирали, боец перед ними или штатский. Милиционеров расстреливали даже на ступенях алтаря внутри собора. Выживших согнали на арену. Многих тошнило от запаха крови.

Последовавший грабеж, при котором не пощадили и имущество националистов, один из офицеров назвал «военным налогом, выплачиваемым за спасение». Офицеры организовывали переправку добычи «регуларес» их семьям в Марокко, так как это помогало вербовке в армию. Легионеры не обременяли себя бесполезным снаряжением, арабы же подбирали все. Заглядывая в рот убитым, они вышибали ударами прикладов золотые зубы.

Выйдя 2 сентября в долину Тахо, Ягуэ повернул на восток. Он уже приказал Асенсио и Кастехону наступать по нагорью южнее реки на Навальмораль-де-ла-Мата. Их неудачно атаковала интернациональная эскадрилья, сколоченная усилиями французского писателя Андре Мальро, а затем начался бой с 8-тысячной милицией генерала Рикельме. Однако быстро развернувшиеся колониальные войска ударили во фланг республиканским силам и обратили их в беспорядочное бегство. Тактика марокканских войск создавала эффект неожиданности и повергала неопытную городскую милицию в панику. Однако оставались независимые отряды, атаковавшие и теснившие колониальные войска методами партизанской войны.

Ягуэ не собирался сбавлять набранный темп. Он рвался к Талавера-де-ла-Рейна, единственному крупному городу на пути к Мадриду. Стремительность и успешность его наступления деморализовали поджидавшую его там 10-тысячную милицию. Африканская армия уже казалась непобедимой. Обхода с фланга и артобстрела снова хватило для того, чтобы республиканцы начали отступать. Вечером 3 сентября дорогу на Мадрид усеивало брошенное вооружение. До столицы оставалось всего 100 километров.

За четыре недели Ягуэ преодолел около 500 километров. Это достижение, пусть и объяснимое, учитывая опыт и выучку войск, отвлекло внимание от действий Мола в Басконии. Последующее поведение Африканской армии до сих пор вызывает споры. Франко не торопился на северо-восток, к Мадриду, не думал о сохранении инерции наступления, которая не позволила бы столице толком подготовиться к обороне. Вместо этого он переместил ось продвижения к юго-востоку, сделав его целью Толедо, где националисты продолжали оборонять Алькасар. Ягуэ резко воспротивился этому решению, за что Франко заменил его Варелой, взявшим 18 сентября Ронду[297].

Многие очевидцы отмечали, что политические амбиции Франко подкреплялись его прозорливостью. Оборона Алькасара превратилась в самый мощный источник националистической пропаганды. Стойкость его защитников была превознесена чуть ли не с религиозным пафосом[298]. На том этапе Франко еще оставался просто первым среди равных. Зато роль «спасителя Алькасара» сделала бы его несменяемым лидером националистического движения. Выдвигалось, конечно, возражение, что, мол, то же самое произошло бы и в результате взятия Мадрида. Но достигнуть этого было не в пример труднее: одно дело обойти и разгромить необученную милицию и совсем другое – зачистить такой крупный город. Франко был слишком хитер, чтобы безосновательно рисковать еще до официального утверждения его лидерского положения.