Гражданская война в Испании 1936–1939

Важнее количества вооружений было его качество – а оно варьировалось в крайне широком диапазоне. Стрелковое оружие и полевые пушки, часто устаревшие, нередко находились в плохом состоянии: одна партия пушек еще царских времен была прозвана «батареей Екатерины Великой». Десять разновидностей винтовок происходили из восьми разных стран, к ним требовались патроны шести разных калибров. Многие были захвачены в Первую мировую войну, некоторые уже разменяли полвека[382]. Зато танки Т-26, а потом и БТ-5, были очень современными и превосходили аналогичные немецкие модели. Самолеты, новые по советским стандартам, уступали, как быстро выяснилось, своими боевыми и летными качествами новой немецкой авиационной технике, поступившей в следующем году.

Главной преградой для максимального использования всей этой техники было сектантство коммунистов, ревниво охранявших оружие от представителей других партий. Командирам полков часто приходилось вступать в компартию, иначе их подчиненные могли остаться без боеприпасов и медицинской помощи. Советники, особенно командир танковых войск генерал Павлов («Паблито») и советник по авиации Смушкевич, принимали все решения, часто не советуясь с испанскими коллегами. Министр военной авиации Прието столкнулся с тем, что советские советники и старший офицер ВВС – испанец, полковник Идальго де Сиснерос-и-Лопес де Монтенегро, аристократ с сильными коммунистическими симпатиями, – не ставят его в известность даже о том, какие аэродромы используются и сколько самолетов находится в пригодном для полетов состоянии. По словам другого социалиста, Луиса Аракистайна[383]

, подлинным министром военной авиации был русский генерал.

И это не было преувеличением: как явствует из одного из отправленных в Москву рапортов, Смушкевич (известный как «Дуглас») держал под полным контролем все республиканские ВВС. «Департамент возглавляет полковник Сиснерос. [Он] честнейший волевой офицер, пользующийся авторитетом как в авиации, так и в правительственных кругах, друг Советского Союза. Без сомнения, в данный момент ему недостает теоретических знаний и тактического опыта, чтобы самостоятельно возглавлять военно-воздушные силы. Понимая это, он честно и с благодарностью принимает нашу помощь. Как главный советник установил с ним самые лучшие отношения… Можно со всей определенностью сказать, что, официально оставаясь в положении советника, Смушкевич фактически является командующим всех ВВС»[384].

Одной из важнейших проблем гражданской войны в Испании была оплата советской помощи золотом из резервов Банка Испании[385]

. На тот момент Испания владела четвертым в мире золотым запасом, образовавшимся главным образом из-за взлета ее внешней торговли в годы Первой мировой войны. Создается впечатление, что именно русский экономист Артур Сташевский подсказал министру финансов доктору Хуану Негрину мысль «вести текущий счет в золоте» в Москве. Мадрид, боясь наступления Африканской армии, мог использовать такое решение для закупки оружия и сырья[386]. Золото конвертировалось в валюту через Banque Commerciale pour l’Europe du Nord («Евробанк») в Париже (оба – финансовые учреждения Кремля во Франции)[387]

.

24 июля Хираль распорядился о первой отгрузке золота, в этот раз в Париж, для оплаты закупок вооружения во Франции. С момента начала работы Комитета по невмешательству в испанские дела поступление золота на приобретение оружия продолжилось из других источников; так происходило до марта 1937 года. В общей сложности во Францию было отправлено 174 тонны золота (27,4 процента испанского золотого запаса)[388].

13 сентября 1936 года Совет министров дал Негрину разрешение на отправку оставшегося золота и серебра из Банка Испании в Москву. Через два дня 10 тысяч ящиков с драгоценными металлами уехали с мадридского вокзала Аточа в порт Картахены, где были размещены на складах Ла-Альгамека 17 сентября. 2200 ящиков поплыли в Марсель, остальные 7800 достигли Москвы через Одессу. Этот груз сопровождала охрана НКВД совместно с пограничниками, в Одессе обязанности охраны перешли к 173-му стрелковому полку НКВД[389]

. Эти 510 тонн драгметаллов стоили не менее 518 миллионов долларов в ценах 1936 г.[390] По одному из первых счетов республике пришлось заплатить золотом 51 160 168 долларов. Это стало возмещением уже оказанной «братской военной помощи»[391].