Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг.

16 июля Мола посетил Бургос и встретился там с генералом Доминго Батетом. На прямой вопрос последнего Мола ответил, что не примет участия в восстании. А в это время в разные концы Испании уже летели шифрованные телеграммы «17-го в 17. Директор», назначавшие путч на 17 часов 17 июля 1936 года («Директор» — псевдоним организатора мятежа Молы). К французской и португальской границам потянулись колонны дорогих легковых машин: «сливки общества» покидали Испанию.

Глава 7. «Над всей Испанией безоблачное небо»

Мятеж. 17–21 июля 1936 года

17 июля в 17–00 радиостанция города Сеута в Испанском Марокко передала: «Над всей Испанией безоблачное небо». Это был сигнал для начала мятежа так называемой «африканской армии», т. е. частей испанских вооруженных сил, расквартированных в Марокко (45186 человек, в т. ч. 2126 офицеров). Это были элитные войска, имевшие боевой опыт. Здесь, в отличие от «армии полуострова» (собственно Испании) традиционно более тесными и демократичными были отношения между солдатами и офицерами, и многие из командиров пользовались заслуженным авторитетом. Помимо испанцев в африканской армии служили марокканцы (14 тысяч человек), отличавшиеся особой верностью начальникам и жестокостью в боях (они чем-то напоминали «Дикую дивизию» русской армии, ставшую оплотом корниловского мятежа в 1917 году). Марокканцы уже участвовали в боевых действиях в Испании, где хорошо запомнились массовыми зверствами при подавлении восстания в Астурии в октябре 1934 года. Коренные жители Марокко были далеки от перипетий испанской политической жизни. Республика была для них пустым словом, так как она ничего не изменила в их повседневной жизни. Участие же в мятеже сулило добычу (хотя некоторым совсем уж невежественным марокканцам мятежники платили жалованье потерявшими всякую ценность немецкими ассигнациями времен гиперинфляции начала 1920-х годов!) и повышение в звании. В силу этих причин марокканские части на протяжении всего периода гражданской войны были лучшими ударными войсками мятежников и первоначально внушали своим противникам ужас. Марокканцы составляли личную гвардию ставшего позднее вождем мятежа Франко. После истощения людских ресурсов испанской части Марокко мятежники в нарушение норм международного права вербовали наемников во Французском Марокко (некоторые взятые в плен республиканцами марокканцы ни слова не понимали по-испански и твердили только «мерси»).

Коммунисты предлагали официально признать если не независимость, то широкую автономию Марокко, чтобы перетянуть марокканцев в республиканский лагерь. Благодаря их усилиям взятые в плен марокканцы через некоторое время смогли без риска для жизни передвигаться по улицам (сначала были нередкими случаи линчевания «мавров» в отместку за чинимые ими зверства). Но в целом социалисты и члены республиканских партий считали жителей Марокко «не дозревшими» до независимости и откладывали решение этого вопроса до конца войны. Это было на руку мятежникам, не скупившимся на самые широковещательные обещания (итальянцы, например, даже организовали массированную радиопропаганду в поддержку «защитника всех правоверных Бенито Муссолини»). На стороне путчистов стояли и влиятельные духовные мусульманские авторитеты Марокко.

Другой ударной силой африканской армии был Иностранный легион (11 тысяч человек), который был основан 31 августа 1920 года и официально именовался «Tercio de Extranjeros» (т. е. «треть иностранцев»). Такое странное название имеет свои корни в XVI веке: тогда «третями» назывались полки испанской армии во Фландрии, которые делились на три группы (копьеносцев, арбалетчиков и аркебузеров). Иностранный легион делился на батальоны, называемые «бандерами». Сразу же после создания легиона первую «бандеру» возглавил молодой майор Франсиско Франко. В легион вербовали наемников из других стран, бывших не в ладах с законом. Первый командующий легионом майор Мильян Астрай называл своих подчиненных «женихами смерти». В «терсио» царила жесткая дисциплина (иначе держать в повиновении служивших там «отморозков» было просто невозможно). Расстрелы полагались не только за дезертирство, но и за малейшие нарушения воинской дисциплины. За годы гражданской войны легион вырос с 8 до 18 «бандер». В боях на стороне мятежников погибло 10000 легионеров, 35000 было ранено, а 6000 бойцов легиона стали инвалидами.