Гражданская Война в освещении П Н Милюкова

Вернее, этих причин совсем нет в труде П. Н. Милюкова (Имею в виду его труд о февральской революции.), ибо милюковская история революции лишь с большими оговорками может быть названа историей. (Первые две главы в "России на переломе" посвящены февральской революции и октябрьскому перевороту). Если Олар в своей истории французской революции в предисловии к русскому изданию сделал пояснение: "я хотел бы, чтобы мои pyccкие читатели не забывали, что это не вся история революции, что это даже не полная ее политическая история, а лишь картина тех превратностей, через которые прошла республиканская и демократическая партия во Франции в эпоху революции и консульства" - то еще в меньшей степени политической историей революции является труд П. Н. Милюкова. "Это только осколок революции - изображение борьбы партий в центре. России в целом нет в истории Милюкова, нет там народа, тех масс, которые все же до некоторой степени определяют развертывание событий. Поскольку речь идет об органах так называемой революционной демократии, то и здесь, в сущности, мы встречаемся лишь с партиями" (из моего отзыва на "Историю Революции" П.Н. Милюкова, № 7 "На Чужой Стороне").

{12}

II. СХЕМА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ.

Можно было бы высказать немало замечаний по поводу общей точки зрения автора на русскую революцию и, вслед за С. И. Штейном ("Руль" № 1947), отметить "странные непоследовательности" и "противоречия", которыми "полна" книга Милюкова. Я ставлю себе более узкую задачу подойти к тексту П. Н. Милюкова со стороны рассмотрения фактов, на основе которых делаются те или иные историософические построения, и притом касаясь почти исключительно страниц, посвященных гражданской войне.

И та историческая схема, которую начертил Милюков для гражданской войны, прежде всего находится в противоречии с фактами.

В. А. Мякотин в своем отзыве, поставил в заслугу автору установление этой схемы - он писал: "речь может идти о написании не истории данного периода (для этого, и по мнению В. А. Мякотина, "не имеется еще достаточного количества необходимых источников"), а разве лишь первоначального наброска такой истории, об установлении ее схемы.

И если с этой единственно возможной и правильной точки зрения подойти к указанной части книги П. Н. Милюкова, то надо признать за нею очень большое и серьезное значение... Можно оспаривать те, или иные положения этой схемы, можно дополнять и исправлять ее, но самый факт ее установления важен и для современных читателей и для будущих исследователей. И заслуга автора в этом отношении тем больше, что в своем изложении он в общем сохранил и тон и методы истории". Мне не совсем понятно, почему В. А. Мякотин придает такое большое значение "схеме", якобы установленной Милюковым. Сама по себе "схема" прошла у всех на глазах, "схему" установить не трудно после труда А. И. Деникина, легко даже вложить в нее конкретное содержание. И весь вопрос, следовательно, в том, насколько отдельный {13} части схемы П. Н. Милюкова соответствуют действительности, то есть, насколько не насилуются факты для установления чисто искусственной, придуманной теоретиком или практическим политиком схемы прошлого. Правильная перспектива,- это основа, а не деталь всякой исторической работы.

П. Н. Милюков предупреждает своих читателей, что он говорит "не только о "белом" движении в узком смысле, но об антисоветском движении вообще, как о совокупности всех входящих в это движение элементов и тактики". Далеко не всегда такое распространительное толкование может быть принято для текста книги, ибо многие явления автором совсем обойдены - и все его внимание сосредоточено на том движении, которое вошло уже в историю с неудачным именем "белого движения". (П. Н. Милюкову правильнее было бы сказать, что он имеет в виду вооруженное антибольшевицкое движение). Но допустим, что этих существенных пробелов нет.

По схеме автора в ряды организованных и активных борцов вступили лишь элементы более сознательные или заинтересованные лично, как члены своего класса, в удалении советской власти. Те и другие элементы были перемешаны в движении с самого начала. Но с течением времени реалистические соображения классового интереса выдвигались постепенно вперед перед идеологическими соображениями государственной и народной пользы. В составе "антибольшевицкого движения", по мнению автора, можно, таким образом, различать:

1) элемент военных, 2) представителей старой бюрократии и старого привилегированного класса, 3) правые политические течения, 4) левые политические течения, 5) окраинное население.