Гражданство магической реальности

Повернуть объем вдоль оси? А разве для этого не нужно манипулировать четырехмерным пространством? Может, для урожденных самелиан в таких действиях нет ничего особенного, но я слишком привык к тому, что все вокруг трехмерное. Бедный гиппокамп! Бедная энторинальная кора моего мозга! Вам и так за прошедшие сутки досталось по полной…

Облом. С первой попытки то, что укоренялось в психике два десятка лет, не ломается. Как убедить себя, что перед тобой не дверь, а трирь? Я и слово-то такое узнал меньше часа назад.

Не вышло и в шестой раз.

— Видимо, надо сначала привыкнуть к тому, что такое в принципе возможно, — вздохнул я, закрывая дверь. Пока не получается — это только дверь.

— На уровне сознания все вроде понятно, а подсознание сходу не переубеждается. Надо выспаться, может тогда уляжется в голове.

— Логично, — согласился отец. — Я и сам ощущаю усталость. День выдался богатый на события.

Открытая отцом трирь впустила меня в незнакомую комнату. Гостиная… Родители у меня те еще юмористы. Как правильно назвать помещение площадью более сотни квадратных метров? Зал? Кажется, так гостиную называют в столице. Похоже, не случайно.

— Мы постепенно расширяем дополнительные пространства, — пояснил отец, провожая меня к столу. А я замешкался, разглядывая новую… комнату. Неужели у родителей скрытая форма гигантомании? Никогда не замечал. А тут даже высота потолка не менее пяти метров.

— В дальний угол, за ширмы с зеркалами лучше пока не заходи. Там реальность совсем тонкая, без специальной подготовки легко сминается и рвется. Если честно, думал, у меня будет пару лет в запасе на доделку. Ты же взял и превзошел самые оптимистичные ожидания!

— Завтра, пап, — в качестве стульев тут использовалось тоже что-то экзотическое.

Если бы кто-то поручил паукам соткать подобие трона, а затем сделал их паутину прочной, но при этом крайне удобной. Из всех предметов в гостиной выделялись своей чуждостью как раз те, которые родители притащили из привычного мне мира. Икеевские ширмы, сервант… я полагал, что его выбросили, когда я ходил в шестой класс, посуда…

А ведь это слепок с родительских представлений об эстетике и уюте. По ту сторону трири они мимикрировали под стандарты привычного мне общества, но здесь — их личная территория. По факту, неофициальная резиденция иномирян в центре города. И я в качестве ксенопсихолога, работающего со своими родителями.

Вот блин, каша-то какая! Этак я сам на кушетку к психоаналитику попаду в обозримом будущем. И только протокол безопасности, не дающий рассказывать посторонним о гражданах магической реальности станет моей защитой от помещения в стационар.

— И завтра, и послезавтра, — подтвердила мама. — Когда и как тебе будет удобно. Вне нашего рабочего времени, мы всецело в твоем распоряжении. В рамках гражданских ограничений, к сожалению…

Я молча допил чай и пошел спать в свою привычную комнату. Или в то, что ею казалось. До самого утра мне абсолютно ничего не снилось.

Глава 28

Отчего-то в подозрительно большом количестве художественных произведений все начинается с того, что герой просыпается или же приходит в себя. Этакое символическое рождение, когда начало нового дня символизирует чистый лист, а повседневные утренние действия дают возможность познакомить героя с читателем.

Совершенно не мой случай! Символическое рождение состоялось еще вчера, незадолго до полуночи. А потом пошла такая фантасмагория, что хоть сдавайся наркоконтролю на проверку.

Я лежал в своей кровати и примерялся к мысли, что мои родители иномиряне. А будучи их сыном, я тоже в какой-то степени не от мира сего. Хотя, конечно, тут тоже облом. Как раз от сего. В полный рост. Знать бы еще, куда от мира сего меня послало гражданство категории К и все из него вытекающее.

Ситуация чем-то подозрительно напоминала утро после знакомства с авалонским ключом. Тогда эйфория тоже отступила, оставив лишь пищу для размышлений.

Слишком сильно все изменилось. Покопавшись в своих знаниях, доставшихся в ходе активации гражданства, я понял, что общаться с Ворчуном станет намного сложнее. Разве что, если совсем отвлеченно и аллегорически, но эффективность при таком раскладе становился совсем никакой.

Нет, не так! Я чуть не подскочил в кровати при мысли о том, как недальновидно порой мыслю. Пусть какие-то вещи мне не дано описать или показать своему другу, но это же лишь небольшая часть наших исследований эзотерического! Надо видеть ситуацию шире: одно то, что можно просто удерживать друга от слишком опасных или тупиковых путей — уже польза!

— Мы уже ушли на работу, — сообщил мамин голос из пустоты.

— Из-за вчерашних событий я не успела с готовкой. Отвари себе сардельки, они в холодильнике. И суп не забудь, а то испортится…

Как мама все это время сочетала свою воздушную стремительную природу с этой старательной домовитой заботой, от которой на душе разливалось просто невероятное умиротворение. Должно быть, где-то в подсознании я все-таки боялся, что метаморфоза снятия масок лишит меня столь дорогого сердцу образа.