Греческая история

Этим я заканчиваю повествование о событиях в Фессалии, о том, чт'o произошло в правление Ясона и после его смерти, до перехода власти к Тисифону. Теперь возвращусь к прерванному рассказу[397]

.

После возвращения войска Архидама из Левктрского похода афиняне стали понимать, что пелопоннесцы еще считают своим долгом выставлять союзные контингенты в лакедемонское войско и что лакедемоняне вовсе еще не в таком положении по отношению к своим союзникам, в какое они поставили афинян. Поэтому они созвали представителей от городов, которые хотят присоединиться к условиям мира, присланным царем[398]

. На состоявшемся собрании было вынесено решение, чтобы афиняне и все желающие присоединиться к условиям мира принесли следующую присягу: «Я буду верен присланным царем условиям мира и постановлениям, принятым афинянами и союзниками. Если кто-либо пойдет походом на один из городов, принесших эту присягу, я окажу последнему посильную помощь». Всем пришелся по душе текст; только элейцы возражали, что не следует предоставлять автономии Марганам, Скиллунту и Трифилии, так как эти города принадлежат им. Афиняне же и остальные присутствующие вынесли постановление, чтобы все города — все равно, большие или малые — были автономными согласно предписанию царя. Затем они разослали уполномоченных для принятия клятвы, которые должны были приводить к присяге высших должностных лиц в каждом государстве. Все принесли присягу, кроме элейцев.

После этих событий мантинейцы, воспользовавшись предоставленной им полной автономией, сошлись на общее собрание и постановили сделать Мантинею одним городом[399]

и обнести ее стеной. Лакедемоняне же считали, что если это произойдет без их одобрения, то это явится крайне нежелательным прецедентом. Поэтому они отправили в Мантинею послом Агесилая, унаследовавшего от своего отца дружбу[400]

с мантинейцами. Когда он прибыл туда, члены правительства отказались созвать для него собрание мантинейцев и предложили ему передать то, что ему нужно, им. Он пообещал им, что, если они повременят с постройкой стены, то он устроит так, что она будет построена с одобрения лакедемонян и без больших затрат. Однако, мантинейцы ответили Агесилаю, что приостановить постройку невозможно, так как соответствующее постановление уже принято народным собранием, и Агесилай в гневе удалился. Тем не менее, выступить походом против мантинейцев лакедемонянам представлялось невозможным, так как мир заключен был под условием автономии городов. Мантинейцам некоторые из аркадских городов прислали людей для участия в постройке стен, а элейцы даже внесли три таланта на расходы по постройке. Вот что происходило в Мантинее.

В Тегее партия Каллибия и Проксена вела агитацию за то, чтобы все население Аркадии образовало одно объединенное государство и чтобы постановления большинства общего собрания аркадян имели законную силу во всех аркадских государствах. Противоположная же партия, со Стасиппом во главе, желала, чтобы город остался в прежнем состоянии и управлялся по исконным законам. Приверженцы Проксена и Каллибия, потерпев поражение в коллегии феаров, рассчитывали, что, если соберется весь народ, то они одержат верх, благодаря значительному численному преобладанию; поэтому они вышли на улицу с оружием в руках. Заметив это, вооружились и приверженцы Стасиппа; они оказались не в меньшем числе, чем их противники. Произошла стычка, в которой Проксен и несколько человек из его сторонников были убиты, а остальные обратились в бегство. Их не преследовали: Стасипп был таков, что он всегда стремился избежать напрасной гибели сограждан. Каллибий и его приверженцы бежали к городским стенам и воротам, обращенным к Мантинее, и, освободившись от напора противников, наконец, собрались вместе и перевели дух. Они уже задолго до того отправили посольство к мантинейцам с просьбой о помощи; в то же время они вели с приверженцами Стасиппа переговоры о примирении. Заметив, что призванные ими мантинейцы приближаются, некоторые из них, взобравшись на городские стены, просили мантинейцев двигаться как можно скорее и подгоняли их криками; другие в это же время отпирали ворота и впускали входящих. Сторонники Стасиппа, узнав о случившемся, бежали через ворота, обращенные к Паллантию[401], и успели, прежде чем их догнали преследователи, забежать в храм Артемиды[402] и запереться внутри. Преследовавшие их враги тогда взобрались на крышу храма, разобрали потолок и стали бросать в засевших внутри сверху кирпичами. Увидя, что они попали в безвыходное положение, последние просили их прекратить это, обещая выйти из храма. После выхода преследуемых противники схватили их, связали и отвезли на привезенной для этого телеге в Тегею. Там они при участии мантинейцев устроили судилище, присудили их к смерти и предали казни.