Греческая история

Нельзя не заметить, что, если Ксенофонт в рассказе о борьбе между спартанцами и афинянами еще старается соблюсти известную объективность, то при рассказе о ненавистных ему беотийцах он совершенно теряет беспристрастие и превращается в официального спартанского историографа. Точно также и ксенофонтов рассказ о занятии Фив есть официальная спартанская версия. Действительно, если верить ему, то инициатива в этом деле принадлежала одной из фиванских партий; осуществлено оно было Фебидом по легкомыслию и притом на собственный риск и страх, причем он не встретил никакого сопротивления со стороны фиванцев. Спартанское же правительство только примирилось с совершившимся фактом перехода власти в руки лаконофильской партии, тем более, что другая партия запятнала себя изменническими сношениями с Олинфом. В действительности же все обстояло как раз наоборот: 1) Кадмея была занята по конфиденциальному предписанию спартанского правительства; наоборот, фиванцы встретили лакедемонян с оружием в руках. 2) Всеобщее возмущение было так велико и придать этому делу закономерный вид было так трудно, что спартанцы не сочли возможным просто примириться с совершившимся фактом, а для отвода глаз наложили крупный штраф на Фебида, хотя, конечно, гарнизона из Кадмеи не вывели. Это подтверждается Диодором и Плутархом. Диодор (XV, 20, 1—2): «Лакедемоняне опасались, чтобы фиванцы при первой возможности не восстановили своей власти в Беотии. Поэтому они дали тайное предписание военачальникам при первом удобном случае захватить Кадмею. Вследствие такого предписания спартанец Фебид... занял Кадмею. Это вызвало возмущение фиванцев: они выбежали ему навстречу с оружием в руках, но были разбиты в завязавшейся битве... Этот поступок вызвал в Греции возмущение против лакедемонян; поэтому они наложили на Фебида денежный штраф, но гарнизона из Фив не вывели».

Плутарх (Агесилай, 23): «Когда Фебид осуществил возмутительное предприятие, захватив Кадмею в мирное время, все греки были охвачены негодованием; возмущались и сами спартанцы — главным образом противники Агесилая. Они задавали Фебиду в резкой форме вопрос, по чьему приказанию он так поступил; в этом они подозревали Агесилая[584]

. Последний на словах считал справедливость высшей добродетелью... однако, своими поступками он снискал себе совсем иную репутацию... Особенно ясно это обнаружилось в истории с занятием Фив: он не только спас жизнь Фебиду, но и убедил свое государство принять на себя это преступление и дать свою санкцию занятию Кадмеи... Уже в первую же минуту у всех явилась мысль, что Фебид был только исполнителем этого дела, а виновным в замысле его был Агесилай. Дальнейшие события сделали это предположение несомненным».

Плутарх (Пелопид, 5): «Архий, Леонтид[585]

и Филипп, богатые люди, олигархического образа мыслей и необузданного характера, убедили лакедемонянина Фебида, проходившего мимо города со своим войском, внезапно захватить Кадмею... Тот послушал их, напал во время Фесмофорий на ничего не ожидающих фиванцев и завладел твердыней. Исмений был схвачен, отправлен в Лакедемон и через короткое время казнен; Пелопид, Ференик и Андроклид (принадлежавшие к партии Исмения) бежали и были объявлены изгнанниками. Эпаминонд остался в городе: его не тронули, так как вследствие его научных занятий его считали неспособным к деятельности, а вследствие бедности — не имеющим влияния». Когда вслед за тем лакедемоняне, с одной стороны, лишили Фебида власти и наложили на него штраф в миллион драхм (= 400 000 руб.), с другой стороны, оставили гарнизон в Кадмее, все греки поражались их непоследовательности: они наказывали виновника преступления, а самое преступление санкционировали. Осуждение Фебида — несомненный исторический факт; о нем сообщают также Корнелий Непот (Пелопид, 1, 3) и Полибий (IV, 27, 6). См. Эд. Мейер (Gesch. d. Alt. V, 299). Занятие Фебидом Кадмеи произошло летом 382 г.

Брат Агесилая

— таким образом и наш автор проговаривается, что занятие Фебидом Фив и переход власти в этом городе к Леонтиаду и его присным — были интригой Агесилая, чем подтверждается указание Плутарха.

Прерванный нами в комментарии к §24 рассказ Диодора об олинфской экспедиции он продолжает (XV, 21) так: «(Фебид), вторгшись во владения олинфян, воевал с ними, имея союзником Аминту. После этого олинфяне собрали значительные военные силы и одерживали верх в сражениях, благодаря своему численному превосходству. Тогда лакедемоняне собрали достаточно многочисленное войско и назначили предводителем его Телевтия. Он был братом Агесилая и славился среди граждан военной доблестью. Со своим войском он отправился из Пелопоннеса, близ Олинфской области соединился с солдатами Евдамида и принял командование над ними. Затем Телевтий, почувствовав, что он в силах сразиться с врагом, первым делом предал опустошению Олинфскую область, захватил много добычи и распределил ее между своими воинами». Телевтий прибыл в Олинфскую область в конце лета 382 года и убит был в мае 381 года.